— Потому что я люблю тебя, идиот! — кричу, сжимая кулаки и комкая ими юбку. Топит от обиды и разочарования.
— А ты спросила, нужна мне такая любовь?! — взрывается и переходит на ор. — Она же у тебя токсичная, отравляющая всё вокруг! В диапазоне её волн невозможно находиться! Ты же душишь своей заботой! У меня развился комплекс вечной вины, который с каждым днём увеличивается в размерах!
— Что ты такое говоришь? — оседаю на диван, прикрывая в непонимание ладонью рот. — Какая токсичность? Какие комплексы?
— Думаешь, я не замечаю твоих обнюхиваний, стоит мне задержаться на пять минут? Не вижу заплаканных глаз, возвращаясь от друзей? Не слышу твоего скулежа в ванной по ночам? — морщится Клим, брезгливо передёргивая плечами. — Ты же подозреваешь меня в блядстве и при этом вешаешься как последняя дура, боясь отлипнуть. Мне надоело! Я устал от тебя и от твоей любви! Хватит! Собирай вещи и уёбывай!
Пока у меня рушится реальный и придуманный мир, а алкогольная анестезия даёт слабину, Руднев уходит в спальню и гремит там ящиками и дверьми. Похоже, что собирает свои вещи или выбрасывает мои. Я же застыла от невыносимой боли и не могу пошевелить рукой. Состояние, похожее на инсульт, отбирающий речевую и двигательную функцию.
— Роб, — глухо, словно из бочки, доносится голос Клима. — Я согласен на твое предложение. Готов завтра лететь. Бронируй билеты.
Он ещё шуршит в глубине, топчет ботинками чистый пол, матерится, зацепив, наверное, стул или наткнувшись на комод.
— Ты неплохая девчонка, Фрось, даже лучше многих. Просто я не готов для тебя. Прости, если что, — заглядывает в проём, закидывая на плечо увесистую сумку. — Освободи до конца месяца квартиру. Охрану предупрежу. Ключ оставь у консьержа.
Напоследок окидывает стол, забитый закусками, пятернёй проводит по волосам, подстриженным сегодня, и отворачивается, больше не глянув на меня. Хлопок двери что-то взрывает в голове. Это конец, осыпающийся острыми осколками. Свадьба, свечи, круглый живот, мясо в духовке, в холодильнике торт, школьная линейка, на коленях внук. Всё разлетается вдребезги, режа меня в кровь.
Я как мошка, попавшая в липкую паутину. Дёргаюсь и запутываюсь в ней сильнее. Мне настолько больно, что от шока в глотке застрял крик. Я готова выйти в окно, но оно далеко, а у меня нет сил до него доползти. Всё, на что хватает, это дотянуться рукой до стола и схватить лежащий с края нож.
«Мне надоело! Я устал от тебя и от твоей любви! Хватит! Собирай вещи и уёбывай!» — нескончаемо крутится в голове и разносится могильным шёпотом по стенам. «Надоело! Устал! Хватит!» Господи, как же устала я, и как же болит в груди. Не понимаю, что творю. Мне просто хочется это остановить. И я вжимаю лезвие в запястье, финаля свою жизнь.