Карина его и прокляла. Сказала, если он вернется к Вике, то проклянет. Так и случилось. С тех пор все наперекосяк и пошло. Но в то же время он сам во всем виноват. Не стал бы беспредельничать, не оказался бы здесь, в этом грязном подвале. Не «опустили» бы его как последнего… Так он здесь намучился, что и в ад не страшно отправляться. Там ведь не так страшно, как здесь… Скорей бы…
Сантос услышал, как открылась дверь. Горькая улыбка едва тронула пересохшие губы. Ну вот, и пришла за ним смерть.
Подошла к нему, остановилась, тронула за плечо:
– Сантос, ты живой?
Знакомый голос… Нет, это не смерть. Это кто-то из братвы. Из тех, кто когда-то ходил под ним.
Воровские вырезали практически весь старый состав «заводской» братвы, Сантосу пришлось набирать новых бойцов, подстраивать под себя. Непросто это было. Боевые качества – без них никуда, но это не самое главное. Важнее всего преданность, и Сантос устраивал проверки на вшивость – выявлял потенциальных предателей, приговаривал их к расстрелу и пускал на круг. В предателей стреляли все. И новичок Урий стрелял в Лешу Копыто, который не выдержал проверку пыткой.
Сантос помнил, как Урий жал на крючок, сколько ужаса при этом было в его глазах. Но сейчас-то ему ничего не стоит выстрелить в него самого… Ну, и стрелял бы, зачем тревожить? Раз, и Сантос уже на небесах…
– Давай, поднимайся!
Сантос открыл глаза, через силу повернул голову, чтобы посмотреть на возмутителя спокойствия. Да, это действительно был Урий. Спрашивается, какого черта ему нужно поднимать его с пола?
– Стреляй уже, – пробормотал он.
– Чего? – Урий, похоже, не разобрал его слов.
Сантос немощно махнул рукой и закрыл глаза.
– Никакой он, – обращаясь к кому-то, сказал Урий. – Понесли.
Кто-то взял Сантоса за руки, Урий – за ноги, оторвали его от пола, вынесли из подвала на мороз и усадили в машину, в которой на полную мощность работала печка.
Жара в машине, а в подвале холод, но там Сантоса не сотрясал озноб, а здесь вдруг заколотило.
Незнакомец сел за руль, а Урий – на заднее сиденье, к Сантосу.
– Будешь? – достав из кармана фляжку со спиртом, предложил он.
– Какой будешь? – возмутился водитель. – У него пузо пустое, сожжет там все.
– Ну да, нельзя ему… – кивнул Урий. И сам сделал несколько глотков.
– Ему бы ширнуться, – вздохнул водитель, трогая машину с места.
Сантос встрепенулся. Сейчас бы загнаться героином, и трава не расти. Самый кайф – загнуться от передоза… Только сам себе он дозу не запарит и укол не сделает. Сил нет. Но если ему помогут, он будет счастлив.
– Так нет ничего… – пожал плечами Урий. – Да и нельзя, еще склеится от передоза, он же совсем дохлый. Сантос, ты слышишь меня?
Сантос кивнул.
– Мы тут с Косыгой узнали, где ты. Все-таки ты нашим бригадиром был, с тобой нормально все было… Может, назад все повернем? Якорь под себя все гребет, никаких «ништяков» с ним, одни обломы. Да и кто он такой, этот Якорь? Хрен с бугра. А ты свой, с тебя все началось… Помнишь, как ты на крыло нас ставил? А Якорь непонятно кто… Задвигать Якоря надо, как ты считаешь?
Сантос вяло махнул рукой. Он бы, конечно, не прочь поквитаться с Якорем, но тогда нужно в полный рост подняться, а у него нет никаких для этого сил.
Нет у него сил бороться за место под солнцем. Зато уже появилось желание жить. И если его не расстреливать везут, а спасать, то пора просыпаться, возвращаться к жизни.
– Я понимаю, тебе бы оклематься, – продолжал Урий. – Так мы тебя и не торопим. Сначала оклемаешься, а потом поговорим. Карина тобой займется.
– Карина? – удивленно повел бровью Сантос.
Он и не прочь был бы вернуться к Карине. Теплый дом, горячая ванна, обильная еда, уютная постель – в таких условиях он быстро встанет на ноги. Но нужен ли он Карине?..
– Она к Дергуну ходила, за тебя просила, – кивнул Урий. – Я точно это знаю.
– К Дергуну?
– Ну да. Игорек сказал, что не решает ничего. Да и не знал он, где ты. Ну, может, и знал. Мы же знаем.
– А кто решает?
– Якорь все решает. Он тебя Карине не отдал, а мы отдадим…