А в это время Крюков лежал недвижим. На лице его, еще недавно румяном и цветущем, а теперь белом как полотно, обозначились синие пятна.
Через несколько секунд после укола он почувствовал, как железная рука проникла в его грудь и стиснула сердце и легкие. Потом начались судороги, какие бывают при столбняке. Губы почернели, на них выступила пена.
Майдео склонился над моряком, готовый в нужную минуту прийти на помощь.
Крюков не стонал, только, сжав зубы, боролся с этими мучительными ощущениями. Но яд оказался сильнее — и моряк, вытянувшись, застыл без дыхания. Сознание оставило его.
— Не умер ли? — тревожно спросил Поварчук.
Майдео медленно покачал головой.
— Нет. Пока все идет как нужно, Какой, однако, могучий организм у этого моряка!..
Зобиара осторожно постучал в дверь. Майдео открыл: «Заходите. Теперь можно».
Рао-Сагиб спал, дыхание индуса было ровным и спокойным. У противоположной стены лежал Крюков, глаза его были открыты, взгляд ожил, щеки порозовели, обильный пот выступил на лице.
Майдео поднес к губам моряка стакан с целебные питьем. Крюков хотел приподняться, но руки и ноги еще плохо повиновались ему.
— Что Рао-Сагиб?
— Все хорошо, друг! — сказал Зобиара. — Рао-Сагиб жив и будет жить.
— Он должен полежать, — шепнул Майдео инженеру. — Поговорите с ним…
Зобиара присел около Крюкова, взял его руку.
— Вы чудесный парень, вы себе цены не знаете! Но расскажите теперь, как вы оказались на острове?
— Да очень просто, — отвечал Крюков. — Волна, которую я принял за «тсунами», прочно посадила шхуну на рифы. Ночью я перебрался на плотике на берег. Перенесенные злоключения сделали меня осторожным. Ходить мне было трудно, сильно болела ушибленная нога, и я трое суток отсиживался в лесу за утесами. На четвертую ночь пребывания на острове я решил отправиться на разведку. Гроза захватила меня на опушке леса, и первое же встреченное живое существо показалось мне знакомым. В темноте мы столкнулись нос к носу.
При вспышке молнии я разглядел толстенького, чернобородого человека, которого видел на шхуне.
— Это был Бейтс, — заметил Зобиара.
— Не знаю, как его звали, но он поглядел на меня, как на привидение, потом кинулся бежать прочь во весь дух. Это насторожило меня еще больше. Я двинулся дальше и увидел человека, который крался вдоль стены одного из жилых домиков.
— Бок! — вставил Зобиара.
— Я последовал за ним, но в дом не вошел, а приник к окну. Можете представить себе мое удивление, когда я узнал господ с «Амазонки»! Я увидел, как ворвался тот, кого вы назвали Боком, увидел оружие в руках Рамиреса и его компаньонов. Знакомый уже с их методами, я сообразил, что тут затевается какое-то грязное, подлое дело. Я пошел по их пятам, чтобы в критический момент вмешаться… Вот и все. А теперь скажите, что произошло здесь?
— Что ж рассказывать, — пожал плечами Зобиара. — Они терпели крушение, мы спасли их, приняли, как гостей. Вы знаете, что из этого вышло.
— А сокровища? Сезам, золото, драгоценности — откуда все это?
— Ну что ж, откровенность за откровенность, — сказал инженер. — От друзей у нас нет тайн!
Глава 18
Ловец молний
Крюков с каждой минутой чувствовал себя лучше и лучше. Теперь, заинтересованный, он повернулся на бок и, подпершись рукой, приготовился слушать.
— Сорок лет тому назад Рао-Сагиб, закончив образование, уехал в Индию, — так начал свой рассказ Зобиара. — За ним последовало несколько соотечественников, в том числе друг и однокашник по университету Рамавани. Большинства этих людей уже нет в живых. Сын Рамавани сейчас работает, с нами.
В провинции Ассам, в почти неприступных горных ущельях, Рао-Сагиб начал свои опыты с извлечением атмосферного электричества. Средства маленькой группы ученых были ограничены, и вскоре выяснилось, что их не хватит, чтобы довести опыты до желанного результата. Все были сильно озабочены этим.
Здесь-то, собственно, и начинается история сокровищ. Она по-своему романтична и походила бы на легенду, если бы не была правдой. Я слышал ее от самого Рао-Сагиба. В домик, где жили тогда он и Рамавани, постучался путник. Это был не случайный гость: он пришел в ущелья Ассама именно затем, чтобы видеть Рао и говорить с ним.
Это был паломник, каких и теперь немало можно встретить в Индии, человек ужасающей худобы, еле прикрытый лохмотьями. Сандалии с деревянной подошвой, ветхий плащ, посох и узелок с рисом составляли все его достояние. Каким бесстрашием, какой сверхчеловеческой выносливостью нужно было обладать, чтобы пуститься без оружия, без теплой одежды, почти без пищи, одному через горы и лесные дебри, кишащие дикими зверями!