Комендант замолчал и наклонил голову. Вскоре им придётся давать детальный отчет перед воплощением всех студенческих ужасов доном Фердинандом-Энрике, встревожился Денис. К счастью, приятно ошибся – прямиком из внезапно засветившейся стены, на которой был изображён герб их учебного заведения, появился ректор собственной персоной.
- Что-то случилось, Рилонис? – спросил он, ничуть не удивившись скоплению народа в кабинете.
Студенты нестройными голосами поприветствовали главу Академии.
- Перед Вами, Гроссмейстер, ученики, не так давно откопавшие якорь шхуны капитана Карриго. А не далее как сегодня им посчастливилось найти не только сам корабль, но и немало интересных вещиц на его борту. Пожалуйста, взгляните на самую примечательную из них!
Ни единый мускул не дрогнул на лице Архимага, когда его взор остановился на изображении свитка, подпирающего череп. Ходили слухи, что невозмутимости ректора могли бы позавидовать даже бегемоты. Теперь удалось убедиться в том собственноручно.
- Да-а, очень занятно. Где же на корабле вы его обнаружили?
- Мы нашли его вовсе не на шхуне, сэр, - за всех ответил Жозе. – Из-за обрушения одной из скал часть побережья острова фактически оказалась под землей, и там остались погребены не только корвет, но и временные пристанища спасшихся с него. В одной из хижин, построенной вдали от остальных, сундук и находился.
- Ладно, сейчас посмотрим, кто из некромантов увлекался мореплаванием.
Под его взором тумбочка, стоявшая рядом со шкафом, набитым деловыми бумагами, выкатилась на середину комнаты, а стоявшая на ней вазочка с декоративным букетом искусственных цветов плавно переместилась на верхушку шкафа. Жозе и Олаф проворно водрузили на тумбочку злополучный сундук.
- Так, а теперь отойдите от него.
Студенты проворно расступились, расположившись вдоль стен, а мистер Фиртих вернулся в свое кресло. Одновременно он выдвинул один из ящичков стола и проворным движением бросил в рот маленькую таблетку. Чтобы отбить запах алкоголя, как рассказал потом Лоренцо. Поскольку Ларонциус сам не употребляет и не очень жалует, когда комендант принимает на грудь прямо на рабочем месте.
Пару секунд Гроссмейстер Синей магии изучал доставленный «объект», затем махнул на него ладонью, и сундук сразу же озарился голубоватым сиянием.
- Как видите, охранных заклинаний не установлено. Но чтобы гарантированно защитить себя от неприятностей, сделаем так.
Еще один взмах руки, и в воздухе словно рассыпались мириады крохотных искр, отчего вся комната наполнилась радужным блеском.
- Я установил режим Безмолвия, - счел нужным пояснить Архимаг, - и пока он действует, ни одно заклинание не будет иметь силы. Ну а чтобы избежать механической ловушки, я открою сундук телепатически.
В то же мгновение удерживающая створки задвижка отъехала в сторону, и крышка откинулась сама собой.
Присутствующие невольно подались вперед, пытаясь рассмотреть содержимое. На самом верху лежала аккуратно сложенная мантия цвета древесной коры, на тыльной стороне которой был изображен тот же знак, что и на крышке.
- Церемониальное одеяние мастеров некромантики, - заговорил ректор снова, встряхивая мантию. – Возьмите, Рилонис. Она неплохо сохранилась и даже не сильно запылилась: пусть пополнит коллекцию музея.
Под ней оказались рядами уложенные свитки. Числом, наверное, не менее полусотни.
- Как ни прискорбно, их придется уничтожить. Фарзаг и Лоренцо, займитесь, пожалуйста. Можете спокойно разворачивать и рвать на клочки. Не жалейте – судя по полоскам, там исключительно магия отрицательной направленности.
С тихим потрескиванием разворачивалась пожелтевшая от времени бумага, почти сразу рассыпаясь в прах и высвобождая заключенную в ней злую энергию. Денису показалось даже, что в комнате заметно потемнело. И не ему одному – в какой-то момент ректор сделал движение, будто отгонял от себя табачный дым, и темно-сиреневый туман клочьями пополз к окну, растворяясь снаружи.
За свитками обнаружилась пачка векселей и долговых расписок. После недолгого изучения их пожертвовали музею – обязательства компаний и финансовых учреждений, канувших в Лету, равно как и давно почивших в бозе должников не имели никакой ценности, кроме исторической. Ещё один предмет, также не слишком похожий на волшебный – бутылка с мутной буроватой жидкостью, запечатанная застывшей смолой. О её предназначении можно было строить какие угодно догадки – даже ректор, критически осмотрев, молча отложил в сторону.