Доктор усмехнулся, глядя, как Оуэн судорожно поправляет накладку.
Уолтон поместил вторую птицу на то же место, что и первую, но для начала не преминул заковать ее в пару массивных стальных оков, которые застегнул на лапах курицы. Кандалы крепились к полу крепкими цепями. Недоумевающий взгляд Оуэна вызвал у доктора улыбку.
- Необходимая предосторожность, - сказал он.
Дотянувшись до прибора, Уолтон нажал на другой выключатель и немедля шагнул назад.
Оуэн зачарованно следил за изменениями, которые претерпевало создание на полу. Они протекали столь же стремительно, как и в предыдущий раз. Правда теперь курица не уменьшалась в размерах, а напротив - увеличивалась. Она с молниеносной скоростью сменила сотни различных обликов, превратившись в крупную, свирепого вида птицу с грубым тяжелым оперением и длинным хвостом; вместо клюва была усаженная острыми зубами пасть.
- Археоптерикс, - представил Уолтон.
Оуэн вздрогнул. Археоптерикс - первая известная науке птица; существо из эпохи рептилий! Пока он таращился на создание, то снова перевоплотилось, обернулось истинным пресмыкающимся - кожистой тварью, что рвалась из державших ее оков. Затем стремительно промелькнуло бессчетное множество едва различимых рептильных образов, а за ними - череда осклизлых морских обитателей. И вдруг изменения прекратились. Лишь кучка мерзкой, тягучей субстанции покоилась на полу.
- Протоплазменная морская слизь, - объяснил Уолтон, - первая, наипростейшая основа жизни.
Оуэн обнаружил, что у него трясутся руки. Доктор щелкнул выключателем на ящике, и тогда молодой человек спросил:
- Боже правый, Уолтон, ты можешь сотворить подобное с любым созданием? - дрожащий палец Оуэна указал на слизкую груду.
- С легкостью, - ответил биолог. - И как только испытаю ускоряющее излучение в больших масштабах, я сразу же опробую его на человеке. На добровольце, разумеется... Постараюсь, забросить подопытного вперед на столько, чтобы увеличились его умственные и физические возможности. Но не стану переносить слишком далеко.
- В больших масштабах... - повторил Оуэн, - Как ты это провернешь? Если ты распространишь ускоряющее излучение на обширной территории, то какие-нибудь люди могут угодить под его воздействие и перемениться. Кто знает, что тогда произойдет?
Уолтон отмахнулся от возражений.
- Я уже все обдумал, Оуэн. Мы собираемся работать в совершенно безопасном месте. На острове. На небольшом островке в Вест-Индии, в нескольких сотнях миль от Кубы, который я заполучил по смехотворно низкой цене. Сейчас на нем ни души. Итак, вот какой у меня план. Я сооружу излучатель помощнее, способный захватить в поле своего действия весь остров; раздобуду множество различных животных и выпущу их там на волю. Улавливаешь мысль? Всякая живая тварь на острове попадет под воздействие ускорительного излучения и, следовательно, совершит скачек в развитии. Мы увидим сотни, тысячи лет эволюции, сжатые до нескольких недель или месяцев. Мы с Бриллингом, естественно, обезопасим себя, надев защитные накладки. Остальные же подвергнутся изменениям. Можно будет вести учет превращений, через которые пройдет каждый вид: фотографировать, записывать и так далее. Все давным-давно распланировано, Оуэн. Некоторое время назад Бриллинг и я отправили наше оборудование в кубинский порт. Мы же отчаливаем через неделю.
- Не нравится мне это, - произнес Оуэн. - От самой идеи веет чем-то жутким. Ты знаешь, я не суеверен, но этот план... Ты ведь нарушаешь фундаментальные законы природы, Уолтон. Любой, кто когда-либо покушался на подобное, терпел крах.
Лицо Уолтона хранило мечтательное, рассеянное выражение.
- Нет, Оуэн. Во все времена любое научное достижение объявляли вмешательством в естественный порядок вещей. А наше открытие может стать величайшим достижением в истории человечества, если удастся довести задуманное до конца. Если эксперименты на острове увенчаются успехом, мы проведем испытания на людях. Только представь, Оуэн: тысячи, миллионы лет развития пролетят в мгновение ока. Лишь бы у нас получилось...
Оуэн не ответил, и на трех людей опустилась тишина. Покидая лабораторию, молодой человек оглянулся и увидел холмик слизи, блестевший на полу. Смутные опасения терзали его, и не отпускало гнетущее предчувствие беды.
Спустя неделю мучительный страх снова выпустил когти, когда Оуэн наблюдал за ржавым пароходом, который, вспарывая гудками утреннюю тишину, выходил из нью-йоркской гавани. На борту судна уплывали Бриллинг и Уолтон. По договору, их должны были высадить в кубинском порту, где ученых дожидалось оборудование. Судно растворилось в туманной дымке, и Оуэн не спеша побрел прочь от пристани.
Лишь тогда молодого человека осенило: у него ведь нет никакой возможности поддерживать с Уолтоном связь. Ну разве что отправиться на сам остров. До возвращения Уолтона исход опасной затеи не будет давать Оуэну покоя. До возвращения Уолтона! Однако вернется ли когда-нибудь доктор?
Вернется ли?
3
УОЛТОН вернулся. Объявился через год, одной бурной майской ночью, когда ветер бичевал пустынные улицы холодными потоками дождя. Развалясь в кресле, Оуэн коротал время за скучным романом. Внезапно в его апартаменты постучали. Он распахнул дверь, и внутрь ввалилась мокрая, растрепанная личность, в которой врач сразу признал своего друга. Уолтон безучастно остановился посреди комнаты, пошатываясь и капая водой на ковер. Молодой человек предложил биологу сесть. Целый год от друга не было никаких известий, и теперь Оуэн с трудом сдерживал рвавшиеся наружу вопросы.
Плюхнувшись в кресло, ученый ошалело уставился в стену напротив и, казалось, не слышал града посыпавшихся на него вопросов. Оуэн заметил, что доктор заметно постарел: лицо его похудело и осунулось. Одно слово, произнесенное хозяином квартиры, вдруг вывело Уолтона из оцепенения.
- Остров, - повторил он. - Да, я прибыл оттуда, Оуэн.
- А Бриллинг? - спросил молодой человек.
- Он... жив, - последовал неуверенный ответ.
Пораженный кардинальными переменами, что произошли с его другом, Оуэн умолк. Несколько минут доктор безучастно смотрел перед собой, затем, кажется, взял себя в руки и начал сознавать, где находиться. Повернувшись к Оуэну, он медленно, словно отвечая урок, произнес:
- Я должен вернуться.
- То есть обратно на остров? - спросил молодой человек, и Уолтон кивнул.
- Должен вернуться, - повторил он, - и поскорее. Я пришел к тебе... Могу рассказать...
Он снова умолк. Однако Оуэн не тревожил друга, терпеливо ожидая продолжения. Через силу биолог начал говорить:
- Остров... Мы поплыли туда. Бриллинг и я. Всего год назад, Оуэн. Всего лишь год назад!
Казалось, мыслями он умчался далеко-далеко.
- Мы с Бриллингом отправились на остров. Ты помнишь. Сначала прибыли в Ллуэгос, кубинский порт, и организовали доставку оборудования на остров. Наняв рабочих среди местных жителей, мы там все подготовили: построили жилой дом и небольшую лабораторию, смонтировали оборудование и организовали доставку припасов. Кроме того, мы завезли на остров животных и выпустили их на волю.
Большинство зверей мы приобрели в Ллуэгос. Владелец местной гостиницы получил их в счет погашения долга от терпящего убытки бродячего цирка. Он с радостью расстался с животными почти за бесценок. Итак, мы переправили зверье на остров и освободили. Там были: старый облезлый лев, парочка великолепных молодых леопардов, волки и прочие. Чтобы держать их на расстоянии, мы, естественно, огородили домик и лабораторию частоколом.
Когда с приготовлениями было покончено, мы с Бриллингом остались единственными людьми на острове: наемных рабочих мы отослали сразу же, как только те выполнили свою работу. В нашем распоряжении имелась лодка - небольшой ялик - чтобы плавать туда и обратно, и к тому времени мы уже перевезли и установили все оборудование. Гвоздем программы служил большой излучатель, который походил на тот, что ты видел, но был гораздо крупнее и мощнее - он мог распространить свое излучение на всю территорию острова. Конечно, мы с Бриллингом ради собственной безопасности не снимали защитные накладки ни днем, ни ночью.