И вот я здесь. Но должен немедленно возвращаться. Я пришел просить тебя отправится со мной. Даже сейчас может оказаться, что уже слишком поздно. Теперь ты знаешь все, Оуэн. Ты вернешься со мной на остров?
Лицо юноши выражало недоверие.
- Ты ведь знаешь, что я ни сколько не сомневаюсь в твоей истории, Уолтон. Но звучит она крайне странно. Не верится, что подобное происходит на самом деле и несет какую-то угрозу...
Доктор торжественно произнес:
- Угроза есть, Оуэн. Невиданная доселе угроза. Разрушительная погибель, которая уничтожит наш мир, если не удастся ее сдержать. Думаешь, мне все это не кажется диким? Когда я плыл в ялике на север, то чувствовал, что схожу с ума, размышляя о случившемся. Там, на острове, Бриллинг (или монстр, который раньше был Бриллингом) трудится, планирует и готовится. Он науськивает все новые и новые орды людей-растений, и превращение его задумки в жизнь приближается с каждой секундой.
Вскоре полчища растительных людей хлынут с острова, убивая и сея страх. Они установят излучатели, и мир пронзят смертоносные ускорительные лучи. И затем по всей Земле воцарятся ужас, смерть и невообразимый хаос. Хорошо знакомые животные превратятся в жутких чудовищ. Начнется бедственное нашествие странных зверей и огромных страшилищ-насекомых; гигантские морские твари будут утаскивать корабли на дно. Ну и самое ужасное: мужчины и женщины примут кошмарный облик, превратятся в таких же отвратительных созданий, что и Бриллинг. То будет мир чудовищных перевоплощений. Мир, где все живое меняется и вымирает. И в конце концов животная жизнь сгинет навсегда. А затем произойдет последнее великое превращение: царство растений перейдет в новое, жуткое состояние; поднимется полчищем людей-растений. И в итоге, от полюса до полюса станет безраздельно властвовать одна сила - растительные люди!
Уолтон замолчал, лицо его побледнело, глаза горели. Оуэн поднялся из кресла. Молодого человека мутило от обрисованной другом картины. Затем, резко повернувшись, он спросил:
- Когда отправляемся, Уолтон?
Губы доктора тронула слабая улыбка - первая, какую увидел Оуэн за весь вечер.
- Я знал, что могу рассчитывать на тебя, дружище, - сказал ученый. - Во вторник в Гавану отходит судно. Можем сесть на него.
СОРОК ВОСЕМЬ часов спустя двое мужчин стояли у поручней покидавшего бухту торгового парохода, и смотрели, как очертания Нью-Йорка постепенно растворяются вдалеке. Оба молчали.
Из Гаваны, они отплыли в Ллуэгос, колоритный маленький порт на южном побережье Кубы. Там друзья, не тратя время впустую, сразу же переправили багаж на ялик, который дожидался Уолтона у причала. Через несколько часов после прибытия, они уже покидали гавань, покачиваясь на волнах в своем небольшом двухмачтовом судне, снабженном вспомогательным двигателем. Впереди пролегали почти триста миль Карибского моря, отделявшие путешественников от острова, что был целью их путешествия.
Мимо проплывали рыбацкие суда, корабли ловцов губок и белоснежные прогулочные яхты. Вскоре прямо по курсу раскинулась синяя гладь океана. Маленькая лодка упорно продвигалась вперед под пляшущим бризом. Прислонившись к мачте, Оуэн смотрел на далекий горизонт. На душе у него было неспокойно. На встречу с каким безумным кошмаром они так спешат? Что за губительный ужас поджидает за морскими просторами? Стремительно опустилась ночь. С собой она принесла ярко блестевшие звезды тропиков, а позднее - великолепное сияние полной луны. Оуэн по-прежнему всматривался вдаль, через посеребренные лунным светом воды. Перед ним у штурвала стоял Уолтон. С мрачным, застывшим лицом доктор держал курс на юг. Строго на юг.
Однажды, незадолго до полуночи, они прошли мимо огромного круизного лайнера, что полз на север, в Гаванну. Надводная часть судна ослепительно сверкала, на верхних палубах толпились пассажиры, веселившиеся под музыку корабельного оркестра. Живая мелодия летела над водой и отчетливо доносилась до двух мужчин. Но те, не обращая внимания, продолжали свой путь.
Некоторые пассажиры, стоявшие у перил лайнера, заметили стремительную парусную лодку, и теперь лениво гадали, откуда она и куда спешит. Однако они даже вообразить не могли правду. Никто не догадывался сколь необычная и великая миссия толкала ялик на север; заставляла нестись к островку, на котором решится судьба всего мира.
4
СТОЯЛА глубокая ночь, когда ялик достиг острова; густая непроглядная ночь, пока ещё не разбавленная лунным светом. Много часов Оуэн и Уолтон напряженно изучали море впереди, и теперь, когда они различили вдалеке темную массу, смутно выделявшуюся на фоне звездного неба, их и без того натянутые нервы напряглись до предела. В тишине Оуэн не сводил взора с место их назначения. Доктор же тем временем умело вел суденышко через лабиринт скал и отмелей.
Безмолвно неслись двое мужчин в сторону острова, к длинному песчаному пляжу, тускло мерцавшему в слабом свете звезд. Уолтон направил ялик в небольшую протоку, которая прорезала береговую линию. Киль заскрипел, заскрежетал о песок - и лодка замерла на месте. Перешептываясь, друзья канатами привязали судно к близлежащему валуну. Затем они обсудили план действий.
Биолог настоял, чтобы Оуэн проверил, надежно ли пристегнута накладка, защищавшая спинномозговые нервные узлы от губительных лучей. Сам доктор поступил точно так же. Затем они попытались решать, что делать дальше.
- Излучатель - наш единственный шанс, - сказал Уолтон другу. - Если доберемся до прибора и запустим реверсивное излучение на полную мощность - это уничтожит здесь все живое, кроме нас. По своей форме остров - длинный и узкий. На всем протяжении его делит пополам высокий горный кряж. Коттедж и лаборатория находятся на южной оконечности. Основной лагерь растительных людей, думаю, располагается на восточном берегу, то есть на противоположном краю острова. Так что, лучше всего нам сразу же отправиться на южную сторону и попытаться проникнуть в лабораторию.
Оуэн согласился - и двое друзей крадучись зашагали вдоль пляжа. Пройдя немного, Уолтон резко свернул в сторону и по отлогому склону стал взбираться к центральной гряде, которая являлась этаким позвоночником острова. Оуэн не отставал от ученого ни на шаг. По пути молодой человек отмечал скудость местности: сплошь камни да песок. На склонах не росло ни одной травинки, куста или дерева. Неужели вся - до последнего клочка - растительная жизнь на острове подверглась трансформации под воздействием ускорительных лучей и превратилась в армию людей-растений? Он вздрогнул от этой мысли.