— Белые братья, — любезно обратился он к ним. — По велению судьбы вы прибыли к нам в праздник качелей. Если хотите, то вы можете под моим присмотром взглянуть на это прекрасное ежегодное празднество.
Питерсон, заинтересовавшись предложением, встал с циновки.
— Какому богу посвящен этот праздник?
— Праздник качелей не посвящается богам, он ускоряет рост злаков и прочих растений.
Капитан обратился к Гневошу.
— Давайте выйдем из хижины. Следует воспользоваться любезностью вождя. Мы сможем увидеть что-то вроде магического представления. Похоже, что на острове сохранились очень старые верования и обряды.
Они вышли из прибежища. Обширная лужайка перед пуухонуа, заслоненная слева и справа стеной панданового леса, уже была полна людей. В лучах заходящего солнца поблескивали коричнево-красные торсы мужчин в наброшенных на плечи пончо, обнажалась в невинном бесстыдстве тропическая красота женщин, скрывающих свой срам под узкой набедренной повязкой «улури», сотканной из нежной, как батист, коры.
Лихорадочные приготовления к обряду уже заканчивались. Юноши вбивали в землю опоры качелей, девушки украшали головы миртовыми венками с вплетенными в них цветами мимозы, алым ремнецветником и розеллой. Под заботливой сенью священной рощи, на возвышении, сооруженном из обтесанных эвкалиптовых стволов, собрались старейшины и жрецы.
Загремел большой деревянный барабан «гаррамута». Глухой, равномерный звук в одно мгновение словно бы сгреб в горсть человеческие голоса, сжал их, связал в едино и задушил. Среди тишины наступающего вечера дрожал одинокий, монотонный барабанный бой.
А потом, словно вздох облегчения, протяжно всхлипнула бамбуковая свирель «каура».
Девушки выстроились в два ряда. Пять самых статных из них вышли из рядов и встали в центре квадрата, где возвышались качели, украшенные пальмовыми листьями и букетами красных цветов телопеи. Главная участница обряда, стройная, преисполненная экзотической красоты девушка подняла руки к заходящему солнцу и, глядя на его диск, стала медленно опускать их вдоль тела.
— Это принцесса Руми, дочь Аталанги, — шепнул Изана на ухо капитану.
— Красивая девушка. Видна порода. Похожа, скорее, на чистокровную креолку, чем на метиску.
— И одеждой отличается от остальных девушек.
— Ей очень идет этот красный лиф, голубая юбочка и плащ, скрепленный на плече серебряной брошью. Похожие, хотя и менее изящные типы женщин, я встречал в Перу, стране древних инков и кечуа.
— Принцесса Руми является жрицей богини Пеле, и поэтому ей нельзя выставлять на всеобщее обозрение свою красоту.
Между тем Руми, совершив обряд поклонения солнцу, вошла на качели. Сопровождавшие ее девушки попрощались с ней плавным движением рук и заняли места на четырех других качелях, стоявших вокруг качелей Руми и образующих четырехугольник. Музыка начала звучать громче, и ее звуки стали более насыщенными. Замолкла гаррамута, а заиграл целый оркестр печальных свирелей.
Руми обхватила руками веревки качелей и в такт мелодии начала раскачиваться. Ее примеру последовали другие участницы. Пять качелей колыхалось в спокойном, равномерном темпе. Девичий хор тихо запел:
— Приветствуем тебя, Вайруматри-Земля, та, на которой женился бог Оро, чтобы создать семью! Благословенна будь, Матерь наша, в муках родов произведшая на свет сыновей неба — Раугис и детей тьмы — Папас. Разлученная со своим почтенным супругом по прихоти негодных сыновей, ты многие века посылаешь вздохи с горных вершин к своему Возлюбленному, а Он, чтобы облегчить твою участь, проливает на тебя дождевые потоки. О, будь милостива к нам, Вайруматри-Земля, и ускорь рост урожая на полях и грядах. Ойтали! Вайтупи! Ойтали! Вамар!
Поведение четырех участниц обряда, находящихся в углах четырехугольника, изменилось. Они стянули с чресл шафранные «улури» и, непревзойденные в своей девичьей, вызывающей наготе, стали выполнять животами и бедрами похотливые, изощренно-развратные движения. Только жрица Руми продолжала равномерно, спокойно и невозмутимо раскачиваться на своих качелях. Хор пел:
— Как пышно и маняще напрягаются груди наших девиц, жаждущих мужеских поцелуев, так изобильно и густо пусть возрастают на наших полях таро, колосья пшеницы и ржи, Ойтали, Вайтупи! Ойтали, Вамар!
— Как обильно и сладко потечет когда-нибудь молозиво из их грудей в уста младенцев, так обильно и сладко пусть плодоносят наши земли. Сахар, тростник, картофель, рис, конопля и лен! Ойталати, Вамуру! Вишнарвати! Тармор!