Вот на что я, оказывается, способен.
Ну, всё необходимое в этом мире я выяснил, завтра с утра можно будет отправляться дальше. Когда взойдёт солнце, первым делом полистаю тетрадь Смита и определюсь, куда же мне податься.
Только, в отличие от американца, я однажды смогу вернуться на родину, чего бы мне это ни стоило. Так что свободного времени у меня не двадцать лет, не десять, а гораздо (на пока точно не знаю - насколько) меньше.
Глава 17
По примеру Смита я попробовал все оставшиеся миры, закодированные тремя одинаковыми цифрами, но это оказались обыкновенные леса умеренных широт - хвойные, или смешанные, или широколиственные. В отличие от леса на необитаемом острове в реальности, сознательно выделенной эндерами из труднопредставимого множества, там была развита не только флора, но и фауна. В мире 555 за мной даже погнались волки, но у меня получилось от них уйти - через портал в самый последний момент.
А затем мне надоело слепо повторять маршрут давно отошедшего на тот свет американца, и я пошёл по мирам наугад: начиная с первого, через второй по направлению к третьему... и так далее. За день я сделал более полутора сотен переходов; венцом моих стараний стало позорное бегство из реальности номер сто семьдесят: там была деревня, очень похожая на ту, в которой я ещё совсем недавно жил, но её обитатели по невыясненной причине страдали крайней степенью ксенофобии и, увидев во мне чужака, попытались закидать меня камнями, когда я только подходил к их селению, так что конструктивного диалога завязать не удалось. Ну, это их проблемы: пусть и дальше сходят с ума, отрезанные от всей остальной Вселенной.
Я вернулся в мир "ноль", переночевал на острове, а утром всё-таки пересилил себя и открыл дневник Смита на том месте, которое заложил за пару дней до этого рукописью Эллы...
"...День пятьсот сорок девятый.
Сегодня решил набрать на клавиатуре портала "CANION" и посмотреть, что из этого выйдет - то есть куда меня забросит эта непредсказуемая система.
Оказалось - в настоящий каньон. Я очутился на плоском каменном поле, у края глубокой (метров сто) и широкой (метров пятьдесят) пропасти, на дне которой (я сам удивился) постоянно перетекали с места на место, образовывая в прямом смысле слова внеземные узоры, вода и лава! Что самое удивительное, - они не смешивались!
Мне захотелось спуститься туда и рассмотреть всё поближе. Но для этого мне была нужна верёвка, так что я вздохнул и вернулся в мир 999, по которому, честно говоря, уже соскучился.
В деревне меня ждало потрясение. Эмма утопилась!!! Никто, правда, этого не видел, но все помнили, что после моего ухода она была в плохом настроении, а через некоторое время пошла на озеро, откуда не возвращалась уже третий день! Во всём этом виноват я!
Жители, кажется, тоже так думали, поэтому, когда я попросил верёвку, мне её дали практически сразу, с молчаливым осуждением во взглядах. Но когда я сказал, что, во-первых, вешаться не собираюсь, а во-вторых, мне нужен не жалкий обрывок, а хотя бы метров сто, на меня так косо посмотрели, что мне пришлось подробно объяснять, зачем мне так много, как выяснилось, довольно дефицитного продукта.
За пару часов из всех имевшихся в наличии верёвочных лестниц для меня сплели канат девяностометровой длины: больше просто не осталось материала. Я кое-как скрутил изделие в некое подобие бухты, а получившийся непрочный круг, состоящий из десятков витков верёвки, кое-как (из-за большого размера) спрятал под одежду - и отбыл обратно, в мир с каньоном.
Небо, кстати, там выглядело просто волшебно: желтоватое у горизонта, под углом к поверхности градусов в тридцать оно (непостижимым образом) плавно переходило в фиолетовое; а зенит был тёмно-синим, и казалось, что вот он, космос, прямо надо мной на расстоянии вытянутой руки; впечатление усиливали звёзды, блестящей пылью рассыпанные по внутренней поверхности этого перевёрнутого параболоида. А под ногами у меня был камень, которому небо (так я считал) придавало неповторимый серо-фиолетовый оттенок.