Он пожал руку растерявшемуся репортеру.
- Поздравляю с боевым крещением!
Мообс исподлобья посмотрел на Егорычева: не шутит ли этот непонятный русский? Нет, по всей видимости, Егорычев говорил вполне серьезно. Тогда Мообс повеселел и из состояния крайнего самоунижения стремительно перешел в состояние столь же крайнего самодовольства.
- А ведь верно, для начала не так уж плохо?
- Пошли обратно, - сказал Егорычев.
- Пошли, - бодро отозвался репортер.
За поворотом они наткнулись на негров, о которых совсем было забыли в переполохе. Бросив свою кладь, негры лежали ничком, уткнувшись в траву и зажав уши пальцами. Они все еще не могли прийти в себя от выстрелов и с ужасом ждали продолжения стрельбы.
- А ну, вставай, ребятки! - благожелательно промолвил Егорычев по-русски, рассудив, что к ним можно с одинаковым успехом обращаться на любом из европейских языков.
Негры оставались недвижимы и безгласны.
Егорычев присел на корточки и похлопал одного из них по плечу.
- Вставай, вставай, браток! Нечего трусить...
Негр продолжал молчать, стараясь еще глубже спрятать лицо в траве.
Мообс брезгливо смотрел на островитян.
- Вы не умеете обращаться с цветными, - заметил он Егорычеву тоном более опытного и решительного человека. - Посмотрите, как они у меня сейчас заговорят.
И он размахнулся, чтобы пнуть ногой ближайшего негра.
Лицо Мообса, еще только что добродушное и полумальчишеское, теперь было жестоким, злым и гадливым.
Но Егорычев изо всей силы стукнул Мообса по ноге.
- Вы что, с ума сошли?!
Репортер охнул от боли и насупился, как мальчишка, которому не дали ответить урок в тот единственный раз. когда он его знал на пятерку.
- Ну, чего же ты, парень? - еще ласковей обратился Егорычев к негру по-русски. - Вставай!.. Никто тебя не укусит...
- Милорд! - неожиданно ответствовал негр по-английски, все еще не решаясь оторваться от земли и глянуть на говорившего с ним. - О сэр, не извергайте на нас смертоносного огня из вашего мушкета!
- Ого, - поразился Егорычев, - да ты разговариваешь по-английски почище меня! Как тебя зовут, дружище?
- Меня зовут Гамлет, сэр, - отвечал негр, все еще не решаясь подняться.
- Его зовут Гамлет, милорд, - подтвердил второй негр, тоже не меняя своего положения.
- А ну, вставай, Гамлет, принц датский! - весело промолвил Егорычев и попытался приподнять его.
Подбодренные дружелюбной интонацией этих слов, негры наконец подняли свои головы. Oни увидели улыбающееся лицо Егорычева, и их физиономии, с которых еще не успело сойти выражение простодушного испуга, вдруг выразили поистине священный ужас, тотчас же сменившийся радостью, восторгом, блаженством, экстазом.
Они вскочили на ноги, словно их подбросила какая-то невидимая пружина, и с торжествующими криками: «Белый с желтой бородой! О, белый с желтой бородой!», стремглав бросились вниз по тропинке.
X
- Вы поняли что-нибудь? - спросил Егорычев.
- По совести говоря, ничего, - честно сознался Мообс. - Кажется, они испугались вашей бороды.
- Не думаю. Скорее, она их обрадовала. В первый раз встречаю людей, кроме меня самого, которым моя борода так искренне понравилась... Да, вы заметили, они говорят по-английски?
- Ничего удивительного. Все негры у нас, в Штатах, говорят по-английски.
- Одно дело - в Америке... Но здесь ведь не Америка... Голые, бесспорные дикари, а говорят по-английски на острове, не обозначенном на карте!.. Удивительно!.. Голого дикаря зовут Гамлетом! И потом вам, Мообс, не странно, что на этом острове оказались именно негры? Скорее здесь можно было бы ожидать индейцев. Ведь мы ближе к Южной Америке, чем к Африке...
- Ну, это уже философия. По-моему, нам нужно поскорее возвращаться наверх. Там, безусловно, беспокоятся. Особенно после вашей стрельбы и наших криков.
- Ваша правда, Мообс, - согласился Егорычев. - Пошли! Они подобрали брошенную неграми кладь и спустя несколько минут уже были на лужайке.
Фламмери и Цератод осторожно вышли им навстречу из-за дальних деревьев.
- Ну что, вы его убили? - спросил Цератод, автоматически впадая в начальственный тон.
- Он выскользнул из рук, как угорь, - сказал Егорычев. Мообс понурил голову. Вот сейчас станет всеобщим достоянием злосчастная история с предохранителем. Но Егорычев не обмолвился об этом ни единым словом.
Предоставив Мообсу рассказывать о том, как удалось ускользнуть последнему оставшемуся на воле эсэсовцу, Егорычев заглянул в пещеру к Смиту. Оба эсэсовца спали или прикидывались спящими. Кочегар сидел в дверях на деревянном ящике и боролся с дремотой.