– Мы не тискаемся, – возразила Билли.
– С моим бывшим парнем. С получившим отставку размазней, гребаным неудачником и слюнтяем... Едва слышно Билли шепнула мне:
– Подойди к ней и обними.
– Да ты шутишь!
– Нет, вполне серьезно. Ступай.
– Сомневаюсь, чтобы ей это понравилось.
– Да она только этого и хочет. Иди к ней, пусть она увидит, что ты к ней неравнодушен.
– Я хочу остаться с тобой.
– Знаю.
– А ты разве не хочешь, чтобы я побыл здесь?
– Хочу, конечно. Но Конни... она так страдает. Иди к ней и будь с ней подобрее.
– Она меня ненавидит.
– Нет, это не так. Когда она думала, что ты умер... она себе места не находила.
В это было довольно трудно поверить.
– Правда?
– Да, правда. Никогда не видела ее такой удрученной. А сейчас иди, пожалуйста, к ней. – И Билли еще раз поцеловала меня. Поцелуй был легким, типа “спасибо-за-все-а-теперь-прощай”. Затем она убрала руки.
– Ладно, – нехотя согласился я, и меня чуть не вывернуло от досады и разочарования. Но просьбу Билли надо было уважить. – А можно я еще вернусь, попозже? – шепнул я, скользя руками вниз по ее спине и стараясь не нажимать на раны.
– Разумеется. Позднее. Но сначала помоги Конни.
Ниже пояса на ней ничего не было, и мои руки опустились ей на ягодицы. Билли не пыталась меня остановить.
Она лишь еще раз поцеловала меня и шепнула:
– Иди же.
Перестав ласкать ее, я вытащил руки из клетки. Отходя от нее, я довольно громко, так, чтобы все могли слышать и прекратили гадать, что происходило, произнес:
– Ну а как же Тельма? Разве она ничего не знала о планах Уэзли?
– Не имела ни малейшего представления, – ответила Билли с некоторым удивлением от внезапного возвращения к прежней теме. – Она и вправду верила, что он погиб при взрыве.
– Неужели он ей ничего не рассказал? Видимо, Билли недоумевала, почему я все еще стою у ее клетки, вместо того чтобы идти к Конни. По правде говоря, мне хотелось сделать еще что-нибудь приятное Билли, и я совсем не горел желанием встречаться лицом к лицу с ее дочерью.
Та была явно не в лучшем расположении духа.
– Его первоначальный план предусматривал и ее смерть, – сообщила Билли.
– Что?
– Сначала Уэзли намеревался убить Эндрю, Кита, тебя и Тельму. Так он мне сам сказал.
– Почему Тельму?
– А ты ее когда-нибудь видел? – выкрикнула Конни. – Ах да. Совсем забыла. Конечно же, видел. Но явно нашел ее столь привлекательной, что захотел даже побороться с нею голышом. Тебя тянет к женщинам в возрасте, правда? Тельма, моя мамуля, Кимберли. Уверена, ты не прочь побороться голышом и с...
– Перестань, – резко оборвала ее Кимберли.
– Уэзли ненавидел Тельму, – громко и решительно заявила Билли. – Ему не нравилось в ней все, но больше всего то, что она во многом была такая же, как он.
– Готов поспорить, тебе он этого не говорил, – сказал я.
– Ты прав. Это мое личное наблюдение. Но что он ненавидит ее – сказал. Назвал ее безобразной и отвратительной. И добавил, что всерьез намеревался убить ее после того, как прикончил бы всех мужчин. Потому что она ему надоела, и он не хотел, чтобы она путалась под ногами. Ему нужны были только мы. – Понизив голос, Билли прибавила: – И близнецы тоже. О них он не знал. Остров он выбрал из-за этих клеток, а близнецы стали чем-то вроде специальной премии. – Еще более тихим голосом она прошептала: – Иди к Конни. Не мешкай.
– Сейчас пойду, – шепнул я в ответ. Затем нормальным голосом спросил: – Почему же он передумал убивать Тельму?
– Потому что она спасла его задницу, – промолвила Кимберли.
– Когда мы устроили на него засаду на пляже? – переспросил я.
– Верно, – подтвердила Билли. – Все было почти так, как мы и предполагали: он был настолько серьезно ранен, что нуждался в помощи. После того как они выбрались из нашей засады, он разыграл перед ней спектакль: раскололся и исповедался. Уэзли признался ей почти во всем.
– За исключением того, что он ее ненавидит, – добавила Кимберли.
– Да, об этом он умолчал. Решил сохранить это в тайне. Утверждал, что любит ее. И сделал все это ради нее, потому что знал, как презирала она всех нас.
– За что же ей вас презирать? – изумился я.
– Хотя бы за то, что мы пытались убить ее мужа.
– Это ее сильно озлобило, – добавила Кимберли. – К тому же она просто в принципе не выносит нас.
– Потому что она ревнивая сука, – выкрикнула Конни.
– По-видимому, рядом с нами она чувствует себя уродиной. – В голосе Кимберли прозвучала нотка мрачного юмора.
– Такой ни на что неспособной и никчемной дрянью, какой она является на самом деле, – вновь отозвалась Конни.
– И она мстит нам за это, – пояснила Кимберли. – Потешается над нами на славу.
– Она хуже Уэзли, – заявила Билли.
Конни неприятно хихикнула.
– По крайней мере, у Тельмы нет члена.
– Она с лихвой компенсирует этот недостаток, – заметила Билли.
– Они – прекрасная пара, – прибавила Кимберли.