Разделайся с ней, пока она одна, или тебе придется иметь дело с ними обоими сразу.
Кроме того, мне было любопытно. Странно, почему она прошептала: “Иди сюда, Руперт”. Почему она сделала это вместо того, чтобы закричать?
Она продолжала сидеть ровно, пока я на цыпочках обходил вокруг кровати. Уэзли продолжал храпеть.
Когда я обогнул угол, Тельма медленно повернулась в сторону и опустила на пол ноги. Она сидела на краю матраца и ждала меня.
Шагах в двух от нее я остановился.
Тельма схватила рукой мой ремень. Не сопротивляясь, я позволил ей притянуть себя ближе. Теперь я стоял прямо перед ней. Но она потянула меня ещё ближе, и я оказался у нее между коленями. Её ноги касались моих. Не отпуская ремень, она прошептала:
– Отдай мне ключи.
На этот раз ее шепот, похоже, не потревожил мужа: тот продолжал храпеть и не двигался. А видел я его теперь прекрасно, поскольку возвышался над Тельмой. Только невозможно было определить, открыты его глаза или нет.
– У меня нет ключей, – тихо промолвил я.
– Уэзли? – Это уже был не шепот. Хотя произнесено было и не слишком громко, но этого оказалось достаточно, чтобы тот что-то буркнул и как-то вопросительно простонал.
В одной руке у меня были ключи, в другой – бритва.
Один взмах бритвой и...
Даже если она заслуживала такого конца, – а она его заслуживала, – рука у меня не поднималась. Только не таким способом – застав ее врасплох среди ночи. Во-первых, она была женщиной. Во-вторых, обойтись с нею так жестоко я мог бы только в единственном случае – в качестве крайней меры, спасая свою жизнь.
Храп Уэзли прекратился.
Вместо того чтобы перерезать Тельме горло, я поднес к ней левый кулак. Он встретился с теплой податливой кожей. Когда рука Тельмы нащупала мои пальцы, я разжал кулак, и она взяла ключи. Те звякнули несколько раз, но затем стало тихо.
– Ммммм? – промычал Уэзли.
– Ничего, милый.
– Ммм.
Через несколько секунд он снова захрапел.
Послышалось тихое “дзинь-дзинь” – это Тельма положила куда-то ключи. Может быть, за спину на матрац.
Придерживая одной рукой меня за ремень, другой она провела по шортам спереди. Затем медленно расстегнула “змейку” и запустила руку внутрь.
В других обстоятельствах нечто подобное вызвало бы моментальную эрекцию. Но слишком велик был страх, да и Тельма была не совсем в моем вкусе, не то что другие ее родственницы. Практически она возбуждала меня ровно столько, сколько и Уэзли, окажись он на ее месте, поэтому член мой настолько съежился, что я просто диву даюсь, как смогла она найти то, что искала.
Но нашла.
И принялась за работу.
Вспомнились наше общение у костра и ее попытка прикончить меня бритвой.
Та же самая бритва была сейчас у меня в руке, в то время как Тельма сжимала, гладила и оттягивала мой член.
На этот раз оружия у нее не было, это я знал. Во всяком случае – в руках.
Потому что одной рукой Тельма держалась за мой пояс, а другой – за мой член.
Протянув левую руку, я положил ладонь ей на голову, провел по коротким влажным волосам, погрузил в них пальцы и оставил их там. Затем скользнул по боковой поверхности ее головы запястьем правой руки, нашел ухо и приставил к нему лезвие бритвы – во впадинку между верхней частью уха и поверхностью головы.
Рука Тельмы перестала двигаться.
Теперь она крепко держала мой член.
– Отпусти, или я отрежу тебе ухо, – шепнул я.
– А я оторву тебе хрен.
– Отдай мне ключи, и я уйду отсюда.
– И не мечтай, засранец. Уэзли все еще храпел.
– Я тебе ничего не сделаю, – шепнул я. – Я просто уйду.
– Трахни меня, – шепнула она. – Трахни и, как знать, может быть, я отдам их тебе.
“Да ты не в своем уме”, – подумал я.
– Прямо сейчас. – Она слегка дернула за член.
– Не могу. В его присутствии у меня ничего не получится.
– Хочешь, чтобы я его разбудила?
– Он все равно проснется, если я... сделаю по-твоему.
– Как знать. Давай посмотрим.
– А если где-нибудь в другом месте? – предложил я. – Давай пойдем в другую комнату...
– Здесь, рядом с ним.
– Отпусти меня и отдай ключи. Пожалуйста.
– Это моя бритва? – поинтересовалась она.
– Ага.
– Хочешь меня побрить?
– Нет.
– Уверен? А я уже начала забывать, что такое быть хорошо и гладко выбритой, с тех пор, как потеряла ее.
– С тех пор, как ты покушалась на мою жизнь.
– Если ты не собираешься меня брить, почему бы не отложить ее в сторону.
– Потому что я отрежу тебе ухо, если ты не отдашь мне ключи.
Послышался тихий смешок.
– Тогда валяй.
Как только я начал раздумывать над этим, она прибавила:
– Если бы у тебя хватило духу резать людей, то мы с Уэзли давно бы валялись с перерезанными глотками. Слишком ты паинька для таких гадких вещей.
– Ты так думаешь, да?
– Я знаю. И все же... – Она стиснула в кулаке мои яйца. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я вздрогнул и почувствовал дурноту. – Я держу тебя за яйца, парень. И ты будешь делать то, что я тебе говорю. Так что убери бритву от моего уха, или получишь гоголь-моголь.