"Здесь водятся негры"!
Однако негр за дверью оказался странным: не черным, а темно-желтым, будто измазанным йодом, с желтыми, как у кота, глазами и торчащими усами. Наивно слюнявя палец и что-то бормоча, он быстро перелистывал журнал, невнимательно разглядывая голых девок. Пролистал, тупо уставился на последнюю страницу. Внезапно английская речь абсурдно сменилась русской, впрочем какой-то странной и с непонятным акцентом.
"Ото я тибе очи выколю", — бормотал негр, выкалывая булавкой глаза девкам на фотографиях.
Мамонт отшатнулся. Рядом был еще один трап, вверху- уже палуба. Оказалось, что на судне все-таки есть фальшборт, высокий и глухой, словно забор. Тугой, твердый почти, ветер давил в лицо; судно шло в открытом море. С удивлением и уважением он осматривал, неправдоподобно блестящий, никелированный такелаж, будто ненастоящие, белые снасти и уж совсем белоснежную, кажется, пластмассовую, мебель на корме. В голове с трудом прояснялось. Вот он потянулся к замечательному сверкающему кнехту, желая зачем-то дотронуться до него, и замер. На корме, в легкой тени под тентом, обнаружилась живая девушка. Высокая, в распахнутом кимоно, она подставила солнцу лицо с закрытыми глазами. Загорелое тонкое лицо, густые ресницы.
"Блядь", — решил Мамонт.
Девушка поднялась с шезлонга, сильно выгнувшись, оперлась о фальшборт, все также, закрытыми глазами, глядя на солнце. Ветер откинул полу кимоно, обнажил тонкую гибкую ногу, узкую ленточку бикини. Мамонт сглотнул слюну.
Неожиданно, все также стоя спиной к нему, она заговорила, кажется, о чем-то спросила. Мамонт, будто черепаха, поспешно спрятал голову в люк.
Дверь в каюту желтого негра была открыта. Мамонт заскочил туда, жадно пролистал журнал, выбрал из пластмассовой пепельницы окурки сигар. Повернувшись, сразу же уткнулся головой в жесткую негритянскую грудь, судорожно отскочил. Тот сказал что-то резкое, по-английски. Мамонт английский знал плохо, но понял, что его куда-то посылают.
— Чего? — сразу окрысился он. От долгого молчания застоявшийся голос прозвучал как сиплое карканье. — Пошел ты сам! Всякий негр!..
"Не такими я представлял свои первые слова за границей", — успел подумать он.
— Иди к боссу! Босс ждет тебя, — негр больно ткнул его в грудь железным пальцем. — Красная сволочь!
"Почему это красная?" — с обидой думал Мамонт, торопливо уходя по коридору.
В такой же нелепой как у Мамонта каюте, откинувшись в сиреневом кресле, сидел маленький человечек. Босс. Подслеповатые, будто склеившиеся, глаза за толстыми линзами очков, ножки в детских носочках, не достающие до палубы. За ним, на диванчике, — давнишняя красавица. Она курила тонкую коричневую сигарету, непроницаемо глядя сквозь узкие темные очки.
Мамонт стоял перед ними, драпируясь в простыню, — успел найти ее в каюте.
— Hellou. I was surprised by your appearance on my yacht, — заговорил коротышка.
"Так эта супница называется яхтой", — почему-то удивился Мамонт.
— Здрасьте! — сказал он вслух и боком поклонился.
— Я хозяин судна. Я моряк, сэр! — после долгой паузы вдруг сказал человечек на чистейшем русском языке. ("Гляди-ка, голосом молвит человечьим.") — По морским традициям я обязан предоставить помощь потерпевшему. Любому. Но сейчас, увы, вернуть вас обратно в вашу страну не могу. Мне туда нельзя. Есть причины…
— Меня не надо обратно, — поспешно сказал Мамонт.
— Если вы добровольно бежали из страны… Но зачем? И куда?
"Странный вопрос, — подумал Мамонт. — Конечно никуда. Вполне обычно для раба, не умеющего работать."
— Потому что там меня постоянно хотели убить, — сказал он вслух, угрюмо глядя на свои босые ноги. — Много раз. Могу даже подсчитать. Один раз, два, еще на зоне, конечно…
— Хватит, — остановил его коротышка. Он взял со стола, набитый льдом, стакан с желтой жидкостью. Мамонт отвел глаза.
— Понимаю. Лицо БОМЖ, — сказал коротышка, с непонятным вниманием глядя в свой стакан. — Представитель класса бичей. Беглый.
Мамонт с подозрением покосился на нос картошкой, оттопыренные уши, покрытые веснушками. Он пытался, но никак не мог уловить в речи незнакомца акцента.