После примерно пяти минут споров (партнёр хотел будить хозяина, я — грабить) мы начали аккуратно (это ж теперь наше!) снимать с неудачника всё лишнее (кроме белья, разумеется). К сожалению, именно в этот момент воришка очнулся и решил заорать (ну, мне так показалось), так что пришлось приложить его ещё раз и опять по голове.
Дело закончилось тем, что ночной гость, забыв поблагодарить за оказанный приём, ушёл так же, как и прибыл (судя по шуму, прямо в какой-то куст), прихватив с собой пару несвежих портянок (у нас такие свои есть), мы же, помахав вслед, закрыли окно и опять завалились на любимый топчан: партнёр — досыпать, я — додумывать…
Взгляд со стороны (несколькими часами ранее)
— А третий удар случился около тысячи двухсот лет назад… Когда новые культы набрали силу и захотели всё подмять под себя… И магов в первую очередь… Может, всех бы и вырезали, да только сил не рассчитали: решили заодно и правителей подчинить, а у тех — тайные службы… В общем, после того, как несколько высших жрецов 'случайно' умерли, остальные поумнели и договорились. И между собой, и с правителями…
— А боги?
— Боги?… А что боги?…
— Почему не вмешались?
— Почему ты думаешь, что не вмешались? — тёмный хмыкнул. — Ещё как вмешались!.. Вот только их вмешательство по жрецам в первую очередь и ударило… — багровые глаза уставились на собеседника. — Вы, люди, существа странные. Чем больше получаете, тем сильнее наглеете. Иные жрецы решили, — голос рассказчика заледенел, — что могут командовать своими покровителями… Вот и докомандовались… Да и между собой боги тихо разобрались… Когда всё закончилось, оказалось, что четыре культа разгромлены полностью. Два сейчас еле дышат и относятся к запрещённым, а ещё два так и исчезли…
В комнате наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в очаге. Тёмный сидел, уставившись в кружку, как будто видел там картины прошлого, человек же любовался танцем языков пламени на поленьях. Никто из них не произносил ни слова. Спустя примерно полчаса человек встал и не прощаясь вышел — на сегодня время откровений закончилось…
Двое
— Ну, что надумал, партнёр?
— Что нам или очень повезло, или очень нет. Как минимум мы нарвались на одного из древних магов. Очень древних и очень знающих. И лучше бы это был именно минимум.
— Почему?
— А потому, что в варианте 'максимум' мы нарвались на одного из ваших прежних богов…
— Ты уверен?
— Не-а… Но когда он рассказывал о жрецах, пытавшихся командовать своими богами, голос у него… У меня там чуть задница к скамейке не примёрзла… И не только она… Да ты же сам слышал…
— Угу… Понятно… А ещё?…
— А ещё… А ещё мы можем смело ходить к здешним магам. Если, конечно, их можно так назвать. Потому что определить, что нас тут двое, а не один, они не смогут… Разве что мы сами какую-нибудь глупость отмочим…
— А это откуда? Про это ведь не говорили…
— Не знаю… Ощущение такое… Но можно сегодня спросить… Если пойдём…
— Считаешь, стоит?
— А у нас есть выбор?…
Второй
Проделав, как выразился партнёр, ритуал поклонения утру, мы спустились в зал, взяли миску каши, кружку отвара и заняли облюбованный нами ещё в первый вечер столик. Зал был практически пуст, если не считать пару из светлого и человека, устроившуюся в противоположном конце почти напротив нас и лениво ковыряющую в своих тарелках.
Когда мы покончили с кашей (достаточно быстро, надо сказать, поскольку готовить здесь умеют) и принялись за отвар (по настоянию партнёра — мелкими глотками), пара дружно встала, пересекла зал и, не спрашивая разрешения, уселась напротив. При этом светлый демонстративно положил руки ладонями вниз перед собой, а человек так же демонстративно спрятал свои под стол. Партнёр тут же посоветовал дать ему пинка, благо ширина стола позволяет, что я, подумав секунду, и сделал. Не знаю куда именно, но, судя по явственному хрусту, попали мы хорошо. Нахал отлетел шагов на пять вместе с табуретом и скорчился на полу, шипя сквозь зубы. Светлый посмотрел на него, повернулся к нам и начал было подниматься, однако быстро передумал ('Надо будет потренироваться перед зеркалом, — ехидно прокомментировал партнёр, — а то какой-то он недостаточно бледный после нашей улыбки').