— Ну что, матрос… Приехали.
Он вновь оказался на палубе, оглушенный, растерянный, в растрепанных чувствах. Полная белая луна освещала порт, в ее свете поблескивала статуя деда.
Вместо того чтобы направиться прямо в поселок, он сделал крюк берегом, — не хотел, чтобы его видели. Сам себе был противен. Даже лунный свет был лишним. Дикий чистый остров кругом спал, будто только что вышедший из рук Создателя. Здесь ему нечего делать. Он не на месте. Наверное, уедет со следующим пароходом. Только куда?.. На все четыре стороны. Главное — уехать. Иначе какими глазами он будет смотреть на людей? Он обошел задворками сад Роскоэ и увидел свой дом. И ведь это из-за Хильды он бросит его. Когда он встретил Хильду, то знал заранее, что наткнулся на несчастье. Теперь не помогут никакие заклинания священника. Она держала его в своей власти, преследовала по пятам, даже в воспоминаниях. Если он останется, на острове водворится его собственное проклятье. Рыба перестанет давать доход, людей будут душить болезни. Маленькая Мари уже слегла… Пора укладывать чемодан… Куда он запрятал ключ? Наконец на ощупь он вошел, зажег свет. Дом не удавалось приручить. Первый взгляд — на шхуну. Она не шелохнулась. По-прежнему повернута к окну. И шхуну придется оставить. Проститься со всем, отступиться от самой жизни. Менги открыл дверь в сад — проветрить. От него исходил неприятный запах, он поднялся умыться. Затем кое-как рассовал белье в чемодан. Когда Мария придет, дом снова будет пустым. И очень скоро о нем забудут.
Со стороны улицы послышался стук в калитку. Несмотря на все меры предосторожности, заметили, как он приехал, еле держась на ногах; пришли теперь узнать, как он? Он спустился. Опять постучали.
— Кто там?
Молчание. В ярости он отворил калитку и попятился: она стояла на пороге, самоуверенная, с ядовитой улыбкой.
— Меня не ждали?.. Можно войти?
Она прикрыла за собой калитку.
— Я могу пройти?
Она медленно обошла комнату, открывая шкафы, покачивая головой.
— Для любовного гнездышка — не ахти как уютно.
Она стала подниматься по лестнице.
— Она ведь наверху спряталась небось?
Менги молчал, словно застыл. Не понимал, был ли поднимавшийся рокот шумом морского прибоя или гневом, который клокотал внутри. На втором этаже скрипели планки паркета. Она заглядывала во все углы. Может, вооружена? Вот она появилась снова, все еще улыбаясь.
— Как вижу, чемодан готов. Мы собирались удрать… Тем хуже! Вернемся вместе… Ты, кажется, недоволен, Жоэль? Кто же проделал такой долгий путь, чтобы разыскать тебя, как не малышка Хильда?
Она взяла стул. В глазах не исчезал опасный огонек, который он слишком хорошо знал.
— Ты не хочешь ничем меня угостить?.. А я, между прочим, устала… Ведь добиралась с приключениями, на рыбацкой лодке с идиотским названием На Бога надейся… Мне сказали, что пароход не пойдет.
У Менги так пересохло в горле, что он закашлялся, прежде чем произнести что-либо.
— Ты была в гостинице?
— У меня не было выбора… Но это трудно назвать гостиницей.
— Ты сказала им, кто ты?
— Разумеется. Мне нечего скрывать!.. Хромой уродец чуть не лопнул, пока записал мою фамилию… Вот уж кто не часто принимает гостей!
— Ты говорила обо мне?
— Тебе это неприятно, а?.. Я спросила, где ты живешь… А потом пришлось переждать дождь. Ну и местечко!.. Если позволишь, я заночую здесь, а завтра мы уедем вместе по-хорошему.
— Нет.
— А, месье не желает расстаться со своей милочкой… По правде говоря, я этого не ожидала.
Она встала и подошла к двери, выходившей в сад.
— А может, она там нас подслушивает?
На пороге она крикнула:
— Эй!.. Это я, Хильда… Пойди-ка сюда, цыпонька, есть о чем поговорить!
Менги схватил ее за локоть.
— Заткнись!
— Это уж мое дело!
Менги толкнул ее так, что она влетела на середину комнаты.
— Ишь ты! Мне и в сад нельзя выйти. Это мы сейчас посмотрим!