Когда он проснулся, на нем был новый, темно-серого цвета хитон, и воин повел его в Дом Разума.
— Ты не слушаешь меня, — внезапно возник в мозгу Эмансера голос сидящего собеседника.
— Слушаю, — Кемтянин облизал губы. — Кто ты?
— Как, тебя разве не предупредили? Мое имя Сальвазий, я верховный жрец Разума.
— Ты не похож на других Титанов.
— Знаю. Атланты предстали перед тобой огромными, вечно молодыми гигантами, а тут лысый, сморщенный старичок.
— Ты не старик, — возразил Эмансер.
— Спасибо за комплимент, но я, увы, старик. Даже по нашим меркам.
— Мне сказали, что отведут в Дом Разума, но я не заметил, что выходил из Дворца.
— Чтобы попасть в Дом Разума, не нужно выходить из Дворца, он часть Дворца, он занимает одно из четырех крыльев здания и соединен с остальными помещениями.
— Что ты со мной сделаешь?
— А что я с тобой могу сделать, — усмехнулся Сальвазий. — Для начала я предложу тебе сесть. — Атлант указал рукой на кресло, такое же кожаное и удобное, как под ним.
Эмансер хмыкнул и, словно про себя, заметил:
— До сих пор мне не приходилось сидеть ни на чем мягче, чем папирусная циновка, покрытая куском грубой ткани.
— Тебе придется изменить многие свои привычки. Садись!
Кемтянин повиновался, чувствуя, как тело проваливается в мягкую взвесь пуха и гибких пружин.
— Ласково, как в море.
— Хорошо сказано! Командор верно заметил, что у тебя сильный образный мозг.
— Кто это — Командор?
— Тот, кто разговаривал с тобой. Великий Титан. Мы называем его Командором.
— Кто мы? Титаны?
— Да.
— И что же Командор приказал сделать с моим мозгом?
— Ничего плохого, Ты должен будешь научиться тому, что умеем и знаем мы. Наше государство испытывает недостаток в сильных людях.
— Я могу отказаться?
— Нет, — Сальвазий отрицательно покачал головой. — Ты слишком много знаешь. Ты будешь с нами или тебя уничтожат.
— Смерть — не самое страшное в этой жизни!
— Дурачок, иной жизни нет. Дальше лишь темнота и Вечность. Вечность, которую невозможно осознать, в которую нельзя проникнуть. Дверь — и ничто. И потом, тебя не убьют. Специальная машина переделает твой мозг. Ты забудешь, кто ты и как сюда попал, тебе дадут чужую память, и ты будешь счастлив, но это будет не Эмансер, это будет кто-то другой, занявший тело Эмансера.
— Но ведь именно это ты и собираешься со мной сделать?
— Ни в коем случае. Нам нужен твой мозг, но творческий и самостоятельный; мы ничего не выиграем, если получим в свои руки еще одного биоробота — Видя, что Эмансеру не понятно слово «биоробот», Сальвазий пояснил:
— Ну, механического человека.
— Как на Острове Смерти тот, огромный, с молнией в руке?
Сальвазий засмеялся.
— Это не человек. Это существо, созданное человеком. Он из металла.
— Я не верю тебе.
— Поверишь, когда познаешь то, что должен знать. Ну, так что ты выбираешь?
Эмансер сделал вид, что думает.
— Ладно, учите!
И его начали учить. Нейроускоритель закладывал в мозг кемтянина готовые блоки информации: языки, сведения о природе, основы химии, физики, техники, математики. Он познал историю Земли. Единственное, чего он не смог добиться — ответа на вопрос: откуда взялась цивилизация атлантов. Он не раз спрашивал:
— Откуда вы пришли?
Следовал неизменный ответ Сальвазия:
— Мы жили здесь вечно.
Научившийся мыслить критериями Эмансер хмыкал:
— Вечность — это всего лишь отрезок времени. Чему она равна, ваша вечность?
Сальвазий смеялся:
— Правильно говорят, что знание еще никогда не доводило до добра! Ты впитал в себя горы информации, но это не значит, что ты стал умным. Ты еще не научился мыслить, зато стал, как мне кажется, страдать словоблудием. Вечность неизменна и постоянна, это прямая, а не отрезок, как ты изволил выразиться.
— Но я имею право на собственное мнение?
— Конечно.
— Тогда я считаю, что вечность — это лишь отрезок, часть времени.
— Великий Разум — начинал горячиться Сальвазий — ты объединяешь разные категории.
Эмансер упрямо стоял на своем. И Сальвазий сдавался.
— Хорошо, останемся каждый, при своем мнении. Что же касается нас, мы живем здесь столько, сколько существует Земля. Более того, мы создали эту планету!
Кемтянин недоверчиво хмыкал.
— Не верю. Я уже не говорю о технической неосуществимости этого проекта. Но даже пусть так: допустим, это возможно. Но где тогда следы вашей цивилизации? Где могилы ваших предков?
— Срок нашей жизни очень велик — не скрывал Сальвазий — Мы обречены жить в сотни, тысячи раз дольше обыкновенного человека. Но мы имеем могилы. Где они — это тайна, великая тайна Атлантиды.
Этот разговор повторялся не один раз. Однажды Эмансер не выдержал и рассмеялся.
— Но ты же прекрасно понимаешь, учитель, что я знаю, где это место. Как и то, что вы пришельцы и ваше пребывание на Земле длится не столь уж долго, хотя вам хочется, чтобы мы думали иначе.
— Кто это «мы» — строго спросил Сальвазий.
— Мы? Дети этой планеты! Атлант слегка смутился.
— Да, мы дали тебе знание, и ты научился владеть им. Слишком быстро научился. Надеюсь, ты окажешься достаточно умен, чтобы не твердить о своем открытии каждому встречному. Ты прекрасно понимаешь, что я не могу причинить тебе вреда, но этого нельзя сказать о других. Не всем Титанам нравится, что ты допущен постигать плоды знаний нашей цивилизации. Не всем! Что уж говорить про таралов. Для них ты просто выскочка, который неизвестно почему занял столь высокое, положение. Бойся, они только и ждут, чтобы подставить тебе ногу. Научись прятать часть своего «я» в глубинах сознания.
Эмансер кривил губы.
— Что это даст? Ваш Командор без труда выпотрошит любой мозг. А что, все атланты могут читать мысли и говорить, не шевеля губами?
— Нет. Это очень редкий дар.
В окно заглянул луч Солнца, и Эмансер вдруг попросил:
— Я хочу выйти в город. Я давно не видел моря.
— Иди.