Подкрепившись все теми же галетами, напившись и напоив своего невольного пациента, девушка решила осмотреться. Ночные хищники с наступлением рассвета ретировались в свои логова, и Джин в полной мере оценила то, как они старались расковырять отсек в желании получить сладкую добычу: металлическая обшивка у самого «входа» была основательно покорежена, так что ей практически не пришлось трудиться, чтобы покинуть убежище. Снаружи дело обстояло еще хуже: глубокие царапины распахали землю, вырвав с корнем дерн, а на верхней части бокса появились красноречивые вмятины. Стало ясно, что твари вернутся уже этой ночью с новыми силами, и на этот раз их охота может оказаться удачной.
Оставаться в грузовом отсеке стало смертельно опасно. Джин в задумчивости обошла вокруг бокса, застрявшего в корнях великанского дерева, лихорадочно пытаясь найти выход.
Орсон испытывал страшную, иссушающую жажду, а вместе с тем непреодолимую слабость. Очнувшись, он некоторое время просто лежал, пребывая в блаженном отупении и бесцельно отслеживая остановившимся взглядом луч света, падающий через разлом в обшивке на пол отсека. Свет. Значит, уже день, тогда… где эта невыносимая дерзкая девчонка?
От попытки резко подняться закружилась голова и подскочило давление. Превозмогая слабость, Кренник покинул свое импровизированное ложе из сложенных вместе ящиков, укрытых пледом, и, жадно выпив практически всю воду из найденной бутыли, двинулся к выходу. Палуба качалась перед глазами, плечо ныло, досаждая временами острой простреливающей болью, но жара не было. Выбравшись наружу и вдохнув влажный, душный и прелый запах тропических джунглей, мужчина приставил ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от слепящего света. Следы, оставленные ночными хищниками, он заметил сразу, оценив их размер и настойчивость: стена грузового отсека была знатно расцарапана, значит, рано или поздно, но придется покинуть это ненадежное укрытие. Наверное, Джин рассуждала так же, но где же теперь искать ее?
Кренник чувствовал глухое раздражение, подхлестываемое постоянной, изматывающей болью в поврежденном плече. Глупая девчонка! Постоянно лезет в неприятности, сбегает и заставляет его тратить усилия на поиски! Орсон резко выдохнул, закрыв глаза. Он не мог признаться себе, что только необходимость заботиться о Джин поддерживает в нем желание двигаться. Крифф побери! Он уже далеко не мальчик, чтобы вот так, без оружия (а отсутствие виброножа он заметил в первую очередь), ломиться в чужие джунгли в поисках… кого? Кто ему эта надоедливая девица с навыками коммандос? Закоренелая преступница, воровка, наглая выскочка… Дочь Галена. Может быть, когда-то, чтобы загладить свою вину, он опрометчиво пообещал своему другу найти и вернуть его дочь домой, вот только… с тех пор прошло тринадцать лет, и Джин уже не испуганная восьмилетняя девочка, ей больше двадцати. Из малышки со смешными тонкими косичками она превратилась сначала в опасного подростка, а потом и вовсе в незнакомую молодую женщину, ничего общего не имеющую с той Джин, что помнил Орсон.
Поэтому, вздохнув еще раз, он пошел искать своевольную террористку, надеясь, что его не сожрут по дороге неведомые твари. Но не успел Кренник обойти исполинское дерево, в чьих корнях застрял грузовой бокс, по периметру, как его окликнул звонкий голос Джин:
— Наверх, адмирал!
Он посмотрел в указанном направлении, тут же охнув от приступа сильнейшего головокружения, и увидел примерно в трех-четырех метрах над землей приличного размера пролом в теле дерева, откуда выглядывала весьма довольная собой Джин.
— Здесь полно места! — сообщила она. — Вероятно, раньше тут гнездились какие-то птицы, потому что вокруг много осколков скорлупы и остатки чего-то, похожего на…
— Немедленно спускайся! — хрипло выкрикнул Кренник, сердито нахмурившись.
— Но почему? — искренне удивилась Джин. — Это идеальное убежище. Здесь две камеры, и вторая, что выше, легко сможет вместить двух человек.