Джин пыталась рукодельничать, зашивая прореху в бриджах, которую оставили острые колючки. В тот раз она сама вызвалась проверить ловушки и силки, расставленные Орсоном на птиц и любопытных мелких зверьков. Вернулась с добычей и разрезом на бедре. Орсон смеялся над ее неуклюжестью, обрабатывая антисептиком длинную царапину, а она ругалась и шипела, как рассерженная кошка.
Он поймал себя на мысли, что был бы даже рад, окажись маячок сломан непоправимо. Возможно, не так уж и плохо провести остаток жизни здесь, в этом раю. Никаких интриг, бесконечных забот, стресса и выматывающей ответственности. А также кафа, табака и алкоголя. Просто на секунду позволил себе помечтать о том, что Джин когда-нибудь сможет посмотреть на него не как на личного врага и идейного противника, а как на обычного мужчину. Потому что Орсон точно не видел в ней ребенка, и это начинало его беспокоить.
— Научи меня плавать, — внезапно почти приказала Джин, глядя на него сверкающими глазами. Орсон склонил голову к плечу, с интересом разглядывая ее выразительное лицо. В этот момент она была больше похожа на свою мать, но Кренник никогда не признался бы в этом.
— Что ж, тогда завтра и начнем.
Орсон скрыл довольную улыбку: Джин готова доверять ему. Это огромный шаг вперед, и отчего-то ему стало легче. Даже рука почти не беспокоила. Абсурдное, нелепое облегчение, и так тепло от одной мысли о том, что, возможно, его внутренний компас на этот раз показал правильное направление. Джин подпустила его на шаг ближе. Сколько бы ни понадобится таких шагов, Орсон был готов пройти весь путь.
Научиться плавать оказалось не так-то просто, как думала Джин. Орсон поддерживал девушку, объяснял, как следует двигаться, чтобы держать тело на плаву, но она все равно наглоталась соленой воды и зверски устала. Теперь же, мокрая и злая, сидела на берегу, разочарованная в своих способностях. Кренник ради разнообразия не стал ехидничать. Он терпеливо указывал на ошибки Джин, брал в ладони ее руки, регулируя замах. Рядом с ним отступал страх перед огромным океаном, и когда Джин в очередной раз погрузилась в теплые волны с головой, то даже не успела запаниковать — горячие, сильные руки Кренника подхватили, подняли к поверхности. Сквозь шум в ушах она услышала спокойный мужской голос:
— Главное — движение. Не забывай работать руками и ногами.
— Я и работаю! — зло выплюнула Джин, задыхаясь. — Это тяжело!
Орсон согласно кивнул:
— Любой учебный процесс требует усилий. Ты сразу научилась стрелять из тяжелой винтовки?
Отдыхая на берегу, Джин обхватила колени руками, пряча улыбку. Солнце ослепительным белым сгустком света жарило с небосклона — такого же искристо-синего цвета, что и глаза Кренника. Он был, конечно, прав: в первое время Джин ходила с вывихнутым от отдачи плечом, покрытым черными и фиолетовыми кровоподтеками. Штурмовая винтовка была слишком тяжелой для ее рук. С плаванием оказалось не легче.
Орсон сел рядом на белый песок. Прищурившись, смерил взглядом корму шаттла. На горизонте небо сгущало краски, становясь темно-лиловым. Иногда можно было даже увидеть короткие вспышки молний.
— Шторм идет, — тихо сказал он, разминая плечо. Капли воды искрились в его седых волосах и на предплечьях. Хотелось коснуться, стереть их с теплой, загорелой кожи. Джин отвернулась.
— Это не помешает нашей задаче? Может, отложить до следующего раза? — ее голос дрогнул, и на некоторое время они оба замолчали, думая каждый о своем, глядя на надвигающуюся с океана тьму. Залив оставался пока свободен и ярко освещался солнечными лучами, пронзающими светло-лазурные воды, но тем четче и страшнее становилась видна граница, за которой распростерся мрак. Так опасно и потрясающе красиво…
Наконец Орсон встал и оглянулся на Джин, вскинувшую к нему лицо.