— В боевом походе нет место таким тонкостям, — язвительно откликнулся он. — Или у вас было не так?
— Отвернись хотя бы, — недовольно буркнула Джин, на что Орсон только криво усмехнулся, нагло смерив ее обнаженное тело внимательным взглядом:
— И чего я там не видел?
Джин промолчала, натираясь мыльным корнем. Кожу слегка щипало, и от нее еще долго будет пахнуть стойким ароматом полыни, но это была, очевидно, единственная возможность помыться. Кто знает, встретятся ли им еще хоть какие-нибудь источники?
Закончив с водными процедурами, они двинулись дальше и успели пройти приличное расстояние от «гнезда», когда западнее и ближе к побережью вдруг раздался звук, больше всего похожий на сильный взрыв. Люди замерли, глядя в ту сторону. Стаи местных птиц, панически крича, разлетались в стороны от столба черно-серого дыма, уходящего в небо.
— Что это? Это же техногенный взрыв, верно? — Джин даже сделала пару шагов в том направлении, прежде чем Кренник остановил ее, схватив за руку. — Но там могут быть еще люди?
Он покачал головой, все еще удерживая девушку. Устало пояснил:
— Это наш шаттл. Когда мы садились на остров, я заглушил реактор — в нем была течь, мы могли погибнуть еще раньше. Приземление на воду охладило источник, но цунами вынесло шаттл на берег, и уже там антивещество вступило в реакцию с веществом.
Джин разочарованно отвернулась.
Глава 4
Путь к горам был тяжелым не только из-за грязи под ногами, в которой вязли казенные имперские сапоги с высоким голенищем. Свою роль сыграл невыносимый запах гниения и разложения, исходящий от выброшенных волной на берег туш морских животных, рыбы и еще крифф знает чего. Не помогали даже импровизированные тканевые маски на нижнюю часть лица: глаза щипало, в них постоянно норовили угодить роящиеся насекомые, пирующие на бренных останках живности. Но хуже всего было молчание спутника, который с осуждающе распрямленной спиной сердито сопел на пару шагов впереди и не собирался сбавлять установленный темп только из-за глупой мужской гордости. Сначала это только забавляло Джин, не ожидавшую встретить в седом адмирале такой ранимости, но после нескольких часов утомительного похода это начинало раздражать. Обычно ей нравилось слушать его голос. Кренник знал очень много интересных вещей, цитировал республиканскую классику и даже начал обучать ее кое-каким техническим навыкам, но сейчас он обиженно молчал, держа наготове бластер и настороженно озираясь по сторонам.
Джин даже хотела нагнать его и сказать, что вовсе не намекала на его возраст, когда предложила остаться в «гнезде», но решила — пусть лучше злится именно на это. Ей, шедшей чуть позади, прекрасно было заметно, как меняется его походка, как корпус отклоняется в сторону, чтобы снизить нагрузку на больное плечо. Он никогда не оправится полностью от этого ранения, и это было очевидно.
До темноты они успели пройти километров сорок, и это было меньше, чем они планировали, в том числе и потому, что пришлось обойти новое болото, сделав изрядный крюк, а потом долго искать место для ночлега посуше. Джин готовила ужин в самодельном котелке, старательно делая вид, что не замечает, как Орсон украдкой растирает плечо, намятое лямкой рюкзака.
— Хорошо, что в имперскую форму входят сапоги, — вдруг весело заявила Джин, помешивая сытный суп из вяленого мяса и местных питательных клубней. — Представь, как тяжело было бы в ином случае!
Говоря это, она мстительно отпихнула носком сапога шипящую змею, возмущенную наглым вторжением путешественников на свою территорию. Еще немного побесившись в бессильной ярости, тварь убралась прочь в поисках местечка поспокойнее. Орсон поднял взгляд на девушку и бледно улыбнулся:
— Будь ты кадетом офицерского корпуса, наверняка носила бы сейчас модные туфельки с пряжками.
— А еще — узкую юбку, тесный китель и эту гребаную каскетку с имперской шестеренкой? — уточнила Джин и отрицательно покачала головой: — Прости, адмирал, но это точно не для меня.
— Твой отец…
— Давай не будем о том, чего хотел или не хотел бы для меня мой бесхребетный папаша, ладно? — зло перебила Джин. — Сам он, видимо, ничего не имел против своей клетки.
— Ты зря так говоришь. Вовсе не Гален, а я… Я хотел для него этого.
— Я однажды хотела завести лот-кота. Хотела разговаривать с ним, наливать ему молока и чтобы он ластился к моим рукам. Чтобы был моим лучшим другом, кому можно доверить самые горькие обиды, а он бы утешил своим урчанием. Со выдрал меня ремнем, когда узнал об этом. Он сказал — ни одно живое существо не заслуживает того, чтобы жить такой жизнью. Тебя, видно, некому было выпороть?