К счастью, во время их блужданий по затхлым коридорам исследовательской базы, климат планеты вернулся в норму и солнце подсушило болото, оставшееся после цунами. Идти стало гораздо легче и за следующий день они преодолели значительное расстояние. Добравшись до ручейка с чистой водой, привели себя в порядок и наполнили опустевшие бутылки. Джин то и дело странно поводила плечами, будто что-то ей мешало в одежде: оттягивала эластичную ткань синглета, поправляла и возилась до тех пор, пока с возгласом досады не решилась сменить привычный топ на менее облегающую рубашку, завязав слишком длинные полы на талии узлом. Орсон никак не прокомментировал новую моду — он чувствовал, что медленно тупеет от однообразности походной жизни и неимоверной тяжести солнечной батареи, давившей на спину. Этой ночью он дежурил первым и чутко вслушивался в шуршание и ночное пение джунглей, держа наготове бластер. По его подсчетам выходило, что до «гнезда» остается менее двух дней пути. Джин заворочалась рядом, вздыхая во сне и притираясь к его бедру горячим боком. Орсон стиснул зубы, отворачиваясь — девчонка словно нарочно изводила его! Не то чтобы ему не приходилось и раньше воздерживаться от плотских радостей, но один раз он уже позволил себе увлечься. Не стоит осложнять их и без того непростые отношения.
Джин снова придвинулась ближе. Она лишь делала вид, что спала, хоть и понимала, что это глупо и ей необходимо хорошенько отдохнуть перед дежурством. Просто… Кренник сидел рядом, такой теплый и до сих пор пахнущий солнцем. Джин почти ощущала его запах на вкус — сладкий, будто съеденный ею однажды в детстве леденец. Янтарный, тягучий, медовый… Внутри тут же отозвалась приятная щекотка, а ставшая вдруг чувствительной кожа причиняла неудобство. Рубашка, сменившая тесный синглет, не поправила дела — Джин ощущала какую-то неправильность в себе, позорную слабость и навязчивое желание вновь оказаться в объятиях мужчины. Ее либидо никогда не приносило серьезных проблем, девушка могла обходиться без секса достаточно долго, однако в этот раз все было иначе. И это безумно злило!
Горячие сухие пальцы Кренника вдруг коснулись ее волос, вкрадчиво, осторожно, убрали с лица надоедливую прядь, скользнули по щеке. Джин не вздрогнула, не сбилась с ровного дыхания, хотя внутри все так и загорелось! Он еще раз коснулся ее — в этот раз шеи над самым воротником рубашки и, желая большего, Джин немного пошевелилась, словно невзначай подставляясь под наглые пальцы имперца. Орсон отдернул руку, будто обжегшись.
В темноте она слышала, как он с сипом втянул в себя воздух, после тихо, размеренно выдыхая. Джин знала эту технику — ею часто пользовались снайперы, чтобы успокоить взволнованное сердце, вернуть ясность мыслям и четкость действиям. Необъяснимая обида почти развеяла сладкое наваждение, и девушка села, потянувшись и делая вид, что стряхивает с себя остатки дремы:
— Моя очередь, адмирал.
Он молча отдал ей оружие и лег, отвернувшись к стволу дерева, под которым они разбили лагерь. Джин злобно уставилась в небольшой костерок, чувствуя себя униженной и раздавленной собственными взбесившимися желаниями. Почему именно он?! Почему из всех мужчин ей достался в спутники именно этот: бесстрастный, надменный, ледяной имперец с безупречной выдержкой?
И все же, вопреки всем доводам рассудка, она продолжала сидеть рядом, чутко улавливая в воздухе, наполненном ароматами джунглей, тот особый запах, присущий только Орсону. Солнечно-медовая сладость.
Все оставшиеся дни она старалась держаться от него подальше, запрещая себе думать обо всем с ним связанном. Изменившееся настроение спутницы немного озадачило Кренника. Он даже пару раз попытался поговорить с ней, но Джин неизменно прибавляла шаг и молча устремлялась в джунгли. Звук его голоса тоже действовал ей на нервы. Все в нем бесило, раздражало и странным образом притягивало. К тому моменту, как они вступили на знакомую поляну перед гигантским вроширом, Джин окончательно запуталась в своих чувствах и эмоциях.
— Послушай, Эрсо, ты ведешь себя странно, — Орсон в раздражении бросил свой рюкзак на древесный пол «гнезда». Снаружи сгущались сумерки, солнечная батарея, хорошо укрытая от хищников, лежала под снятым слоем дерна под корнями дерева, а в маленьком убежище назревала ссора. — Может, скажешь уже, что происходит? Раз мы напарники, то должны доверять друг другу.
— Я не знаю, ясно?! — Рявкнула Джин, сверкая серыми глазищами из полумрака комнаты. — Мне будто неудобно в своем теле, оно все горит и ощущается… неправильно.