ключом и, распахнув её и отступив на шаг, коротко сказал: - Проходите... Фёдор, обе девушки и Афоня вошли в дом и дверь за ними закрылась. На часах в самолёте было 14:20 - Какая красота! – воскликнула Маша, оглядываясь вокруг. – Только... темновато что-то?.. - На окнах шторы. – ответил Фёдор и, отойдя к ближайшему окну, отбросил в стороны закрывавшие окно тёмно-синие щторы из мало пропускающего свет плотного шёлка. Тем временем остальные ребята стали подходить к окнам и отдергивать с них шторы. В комнате становилось всё светлее и светлее, и наконец, когда была отброшена последняя штора с четвёртого окна, стало видно не очень богатое, но донельзя красивое убранство комнаты. Прямо посередине комнаты на красивых львах-ножках стоял большой стол красного дерева с убранными под него такими же краснодеревянными стульями. По правую сторону от торца стола стоял крашеный под охру буфет с убирающимся в него маленьким сервировочным столиком. По левую сторону стояла газовая плита, возле которой по одну сторону в стену был вделан водопроводный кран с раковиной, а по другую, в самом углу – высокая, вровень с раковиной, тумбочка. Возле самой двери стоял большой двухкамерный холодильник, который сейчас, ввиду отсутствия электричест-ва, не работал. По стенам висели картины, изображавшие то трёх медвелей в лесу, то постмодерн, то различные натюрморты. В простенках между окнами висели красивые чеканки на самые разные темы. Под потолком висела огромная и очень красивая люстра на пять лампочек. - Света нет, - щёлкнув увиденным на стене возле холодильника выключателем, сказал Афоня. - В подвале аккумуляторы и щиток, - ответил Николай, вставая с плетёного кресла-качалки, в котором он сидел. – Пойдём включим. Вся компания снялась с места и двинулась вслед за Николаем в подвал. - Осторожно. Тут ступеньки, - предупредил Николай, когда вместе с остальными подошёл к находившейся прямо в доме двери в подвал. Он открыл дверь, включил взятый с собой электрофонарь и ступил на первую ступеньку уходившей вниз лестницы. За ним, включив свои фонари и осторожно ступая по осклизшим от постоянной сырости ступенькам, двинулись остальные. - А вот и щиток, - сказал Николай, подходя к висевшему на одной из стен распределительному щитку. – Сейчас попробуем включить. - Эти аккумуляторы не будут работать, - проговорил из темноты Фёдор, и луч его фонаря осветил стоявшие на отдельном маленьком столике два больших аккумулятора – Сырость, и вообще... этим аккумуляторам, наверное, сто лет в обед. - А вот это мы сейчас проверим, - ответил Николай и, освешая себк путь фонарем, подошёл к Фёдору и взял в руки клеммы-зажимы с вваренными в них проводами. – Это кислотные аккумуляторы, они не стареют п могут работать даже в сырости. Так... Плюс к плюсу, минус к минусу. Как в машине... Присоединив провода, Николай отошёл к висевшему на противополо-жной стене рубильнику и поднял ручку-контакт. На стене над рубильником вспыхнула красная лампочка. Федор только хмыкнул и, разведя руками в стороны, молча усмехнулся. Вернувшись в дом, друзья первым делом проверили, работает ли холоди-льник: надо было поскорее загрузить в него привезённые с собой продукты. Холодильник оказался в прекрасном состоянии и тихо загудел, едва только Афоня воткнул вилку в розетку. После этого ребята прошли по всем шести комнатам дома, проверяя, работают ли люстры, настенники и прочие «причи-ндалы цивилизации». Все работало на «ура», как будто не было года простоя, и ребятам оставалось только жить, как говорится, да поживать, да добра, то есть, детей наживать. * * * Щенок появился внезапно. Стоя на небольшом пригорке возле дома, он разглядывал никогда не виданных им ранее существ. То, что существа были живые, не вызывало у него никаких сомнеиий: своим носом он различил идущие от них запахи молодой жизни. «Люди, наверное... - подумал щенок, вспомнив, что о них рассказывали взрослые псы. – Но... откуда они здесь по-явились?» Из рассказов взрослых щенок уже знал, что их земля окружена Большой водой. Стало быть, на их эемле никто посторонний не должен был появиться, если только у него не было лодки, самолёта или другого какого-нибудь сред-ства. И щенок, подумав немного, решил, что нужно сначала всё разведать, прежде чем рассказывать взрослым. Тем временем ребята, сидя лицом к пригорку на поставленвых полукругом маленьких складных стульчиках, которые они незадолго перед этим достали из самолета, тоже заметили спускавшегося к ним щенка. С удивлением переглянувшись, они все разом молча уставились на это прибли-жавшееся к ним чудо. Затем, когда щенок с явным дружелюбием приб-лизился вплотную, но до него ещё нельзя было дотянуться рукой, Николай – он сидел к щенку ближе всех - медленно, чтобы не вспугнуть животное, протянул руку навстречу, одновременно слегка приподнимаясь со стула. Наконец он коснулся щенка(тот при этом слегка взлрогнул), погладил его по хребту, дотянулся до ушей и почесал за ними. - Э-э, да он совсем ручной, - проговорил он и ещё раз почесал щенку за ушами. – Откуда ты взялся, малыш? - А кто это? – спросила Надя. – Мальчик или?... - Это... – тут Николай взял щенка за передние лапы, поднял на задние и заглянул под брюхо. – Мальчик. - Ребята! А давайте его съедим, - в шутку, но с самым серьезным видом, на который он был способен при данных обстоятельствах, предложил Федор. - Людоед! – поднявшись со своего места, подойдя к Фёлору и отвесив ему шутливый, но достаточно чувствительный подзатыльник, произнесла Маша - А что, я серьёзно, - не унимался Фёдор. – Поставим его и... – и он сде-лал руками жест, будто стреляет из лука. - Слушай, ты, китаец, - Маша подняла руку, явно намереваясь отвесить Фёдору ещё один подзатыльник. – Чтоб я больше этого не слышала, понял?! - Ребята, а давайте установим здесь, на нашем острове, матриархат, - под-задорил ребят Афоня. – Будем слушаться наших женшин и... – тут он сделал руками неприличный жест. - Делать с ними детишек. - Слушай, Афонь, - спросил цыгана Николай. – А почему ты без бабы? - Да так, - махнув рукой, с грустью в голосе ответил Афоня. – Не пришлось еще завести. Но... несмотря на то, что я один, я сплю с двумя. Эй, куда, бл.дь, побежал?! – вдруг крикнул он, увидев, что щенок рванулся вперёд и теперь несётся по направлению к дому. – Подожите, я скйчас... – уже на бегу крикнул он друзьям и, смешно подпрыгтвая и взмахивая при этом руками, побежал следом. - Дурак, дураком и помрёт, - тихо засмеялась Маша, глядя вслед убегаю-щему Афоне. - Точно, - прыснув в ладонь, подтвердил Николай. Тем временем к ним подошли Федя с Надей. Вчетвером они, посмеиввясь и отпуская невинные шутки в адрес Афони, медленно, прогулочным шагом, двинулись к дому. Вбежав вслед эа проникшим непонятно каким образом щенком в дом, Афоня увидел, что тот сидит на полу между столом и плитой и каким-то пристальным, несобачьим взглядом наблюдает за ним. Не придав этому взгляду ровно никакого значения, он подошёл к холодильнику, вынул из него жестянку своего любимого «Жигулёвского слабоалкогольного», открыл её, сел на один из стульев, отпил глоток-другой и, поскольку щенок продолжал пристально наблюдать за ним, сказал ему: - Не-а, твои чары на меня не действуют. - Ур-р-р... – неожиданно прорычал щенок красивым полубасом. – Ур-р-р, ур-р-р-р... Надо было видеть, как мгновенно посерьёзнело доселе улыбающееся сму-глое лицо Афанасия! Бросив щенку бывшее в руках полотенце, которое упа-ло рядом с ним и на которое тот едва взглянул, Афоня быстро встал со стула и так же быстро отошёл подальше. Тут в столовую один за другим стали входить вернувшиеся с прогулки остальные ребята, и щенок, воспользовав-шись этим, прошмыгнул между ног одного из входящих и, пока вошедший понял, в чём дело, он уже исчез в росших поблизости кустах. - Упустили! – воскликнула Надя, успевшая полюбить щенка, наверное, больше всех остальных. – Надо найти! - Найдем, - ответил Николай. – Собирайся, сейчас выходим. Хотя... ночь ведь уже... - Я уже собралась. Сейчас только плащевку накину – и пойлём. Фонарь возьми, - сказала Надя, подходя к вешалке и снимая с неё свою плвщевку. Николай молча вынул из кармана фонарь и показал ей. - Знаете, ребята, он на меня зарычвл, - поспешил поделиться информа-цией Афоня. – Я захожу в дом, а он уже сидит там... - тут Афоня махнул рукой в сторону того места, где раньше сидел щенок. – Ну, я взял пива, сел... вижу: он эа мной типа следит. Ну, я ему говорю, что его чары на меня не дей-ствуют, и тут слышу: «Ур-р-р, ур-р-р, ур-р-р». Три раза... - Зря он тебя не съел, - подойдя к цыгану и отвесив ему шутливый подзатыльник, сказала Надя. Афоня только усмехнулся в ответ. - Ну, что, пошли, что ли?.. – то ли сказал, то ли спросил Николай, которому не очень-то улыбалось ходить по темноте. - Да. Пошли. – ответила Надя и, открыв дверь, решительно шагнула в уже вовсю сгустившуюся темноту. Выйдя за даерь и включив фонарь, Николай и Надя отошли от дома уже на расстояние примерно сто двадцать метров, когда Николай, повернув руку с фонарём в сторону куста магнолии, вдруг сказал: - А вот и он. Гляди. И осветил сидевшего под кустом щенка. - Эй, щеночек, - каким-то капризным, плачущим голосом прогоаорила Надежда и, слегка нагнувшись и вытянув руки вперёд, шагнула по направле-нию к щенку. – Иди сюда-а-а... И тут на неё, сбив с ног, повалив на спину и наступив передними лапами на грудь, напала собака. Это была, как сразу поняла искушённая в породах Надя, немецкая овчарка. Но такая немецкая овчарка, с д л и н