Сами, сами!
Отлично. Я и не хотел бы лишать вас такого удовольствия… Ну-с, а что касается шара… — капитан повернул золотой шар, и все увидели рисунок, гравированный на отполированной поверхности. — Посмотрите, какое странное изображение. Мы с Ермогеном Аркадьевичем, как говорится, глазам своим не поверили!
Остров здесь, вроде бы. Земля какая-то. А над ней — звезды…
Вот-вот! А какая земля, какие звезды? Возьмите— ка географический атлас и карту звездного неба и постарайтесь разобраться, что именно здесь изображено. А мы закончим опись.
Матросы вышли.
Проходя по коридору, Валя толкнула дверь в свою каюту.
— Заходите, я вам что-то покажу…
На столе лежали блокнот и англо-русский словарь. Девочка раскрыла блокнот.
Узнаете?
Это было на корме корабля Сплинта!.. Ты что, подобрала подходящее слово?
В названии корабля было или десять букв, или — если оно состояло из двух слов — девять. Так?
Постой, постой, почему? — не сразу понял Дима. — А!.. Да, да, верно. Ну и что?
Слова из десяти букв, начинающегося на «В1ас» и кончающегося на «Таг», в словаре нет. Значит, было два слова. Я и стала искать… И вот что получилось. — Валя перевернула листок.
Такое красивое название! Вот это да!
Валя сразу проснулась и села на койке. Было легко и как-то необычно радостно.
Одеваясь, она прислушивалась к голосам за переборкой. Дима увлеченно рассказывал:
… Куда ни посмотришь — всюду совсем черное небо и звезды. Вверху, внизу, справа, слева — всюду, куда ни взглянешь! Дух захватывает, сколько звезд! А потом я увидел приборы и понял, что это — космический корабль. Только стенки у него прозрачные. Потом…
Димка, — перебил Федя, — я говорил во сне?
Ты? Нет… не знаю. А что?
Федя что-то ответил, но Валя не расслышала, что именно, Дима, видимо, тоже не понял, потому что переспросил.
— Брось, говорю, разыгрывать, — повторил Федя громче.
Некоторое время Валя ничего не могла понять — мальчики говорили одновременно, перебивая друг друга. Когда же снова стало возможно разбирать отдельные слова и фразы, Валя, прислушавшись, ахнула: в соседней каюте шел нелепый, совершенно немыслимый спор о том, кто из них двоих… видел сон!
— С ума они сошли, что ли? — Валя наскоро поправила волосы и выскочила из каюты.
Дима сидел на койке, положив ногу на ногу и охватив колено руками, Федя ходил взад-вперед: три шага туда, три — обратно…
Валя спросила первое, что пришло ей в голову:
Что вы тут раскричались спозаранку?
Садись… — Дима подвинулся. — Как ты думаешь, может так быть, чтобы два человека видели один и тот же сон?
Федя остановился, не завершив своего трехшагового маршрута, резко повернулся, но ничего не сказал.
Один и тот же сон? А почему нет? Конечно, может. Вы, наверное, говорили на ночь, вот вам обоим и приснилось.
Нет, Валя… Во-первых, об этом мы вовсе не говорили, а во-вторых, если бы даже и говорили, то это неважно, потому что сон совсем одинаковый. Понимаешь? Одинаковый в подробностях! Это же невероятно, этого не может быть!
Расскажите толком, я ничего не могу понять.
Давай, Димка, рассказывай…
Дима рассказал сперва то, что Валя уже слышала, потом продолжал:
В корабле было трое. Одна женщина…
А ты?
Я? — Дима уставился на Валю, силясь вспомнить. — А меня, выходит, и не было… Определенно не было! Я видел все вроде как бы в кино…
Женщины я не помню, — сказал Федя. — Трое, это правильно, но женщины не помню…
Потом вдруг стало как-то тревожно, все забеспокоились… И появилась очень яркая звезда…
Голубая! Она была большая, больше всех других звезд, и быстро приближалась! — вставил Федя.
Люди показывали друг другу на нее и что-то говорили…
Они спорили…
Спорили? Может быть… Да, конечно, они спорили, и один из них бросился к щиту управления, а другой удержал его силой… Так?
Так. А женщина… Верно, Димка, там была женщина, теперь и я вспомнил! Она стала считать на машине… Круглый диск и кнопки…
Мальчики, постойте! — Валя медленно перевела взгляд с Димы на Федю. — Постойте… Женщина считала, а волосы падали ей на лоб… она их откидывала, а они снова падали! Было так, да? У нее очень высокий лоб и на нем тонкий обруч… Было это?
Было! Обруч надел один из мужчин. Она все откидывала волосы, они ей мешали, а прервать работу было нельзя, и вот он подошел, поправил ей волосы и надел обруч. А она, не отрываясь, кивнула головой и продолжала считать… Но, Валь, ты что — тоже видела?
Ой, мальчики, как странно все это получается! Нужно сейчас же рассказать капитану!
Это что именно? — насторожился Федя.
Ну… вот это… Сон наш!
С ума сошла! Определенно сошла с ума! Матросы будут бегать к капитану и рассказывать, что им сегодня приснилось! Красота!
— Федя! Неужели ты не понимаешь… Задохнувшись от негодования, Валя схватила телефонную трубку:
— Товарищ капитан, это… это мы, матросы… Можно к вам?
Возможно, Федя по-своему был прав, но если это было так, то капитан и виду не подал. Он с интересом выслушал ребят.
Н-да, такие дела!.. — неопределенно сказал он. — Вот что я вас попрошу: пусть каждый в отдельности подробно опишет все, что он видел во сне.
Между прочим, тебе, капитан, не мешало бы и отдохнуть! — сказал Максимыч, входя в рубку.
Отдохнуть?!
Так ведь не спал ночыо — то… Свет уж под утро погасил…
— Свет? — капитан бросил на боцмана быстрый взгляд. — А! Да, да, под утро…
Однако отдыхать капитан не собирался. Отпустив ребят, он направился к Стожарцеву. Вскоре туда же вызвали и Максимыча.
— Вечером совещание будет, — сообщил матросам боцман.
За овальным столом кают-компании «Бриза» шесть человек. В центре стола — золотой шар.
— Друзья! Мы собрались здесь, чтобы подытожить некоторые факты, ставшие нам известными в последние дни.
Капитан перелистывает бортовой журнал.
— Купаясь в горном озере, каждый из нас испытал какое-то странное, во всяком случае необычное, ощущение… Припоминаете? Вы, друзья, нашли, что вода как бы покалывает гели, подобно слабым электрическим разрядам. Так ведь? Я воспринял это несколько иначе — как слабую вибрацию воды. По когда мы купались в озере в другой раз — а это было на следующий же день — никто из нас ничего не заметил. И Ермоген Аркадьевич, много раз купавшийся в озере, никогда ничего подобного не замечал. Зато у нашего уважаемого ученого имеются наблюдения иного плана. Стенные часы размеренно бьют девять раз.
— В каюте корабля, затонувшего триста лет назад на глубине двадцати метров… зажегся свет! Да, друзья, все произошло именно так, как нам рассказал Федя — из иллюминатора корабля, лежащего на дне озера, ударил сноп света! У нас нет никаких оснований сомневаться в словах нашего товарища.
Капитан вынимает из журнала несколько листков бумаги.
- И, наконец, еще одно событие. Самое удивительное и самое, быть может, многозначительное… Минувшей ночью вел команда «Бриза» видела один и тот же… — Мореходов делает едва заметную паузу, словно бы подыскивая выражение, — сон! Вот здесь, — капитан показывает вынутые из журнала листки, — каждый из нас описал свой сон. Очень любопытно — все рассказали об одних и тех же событиях.
Несколько секунд Мореходов сидит молча.
Друзья, вы, вероятно, обратили внимание на то, что уже простое перечисление фактов позволяет заметить их известную взаимосвязь? Внешне это выражается, ну, хотя бы в том, что все необычайные явления наблюдались в районе озера Сновидений…
А сон?!
Внимание слушателей напряжено, вопрос срывается, как стрела с тетивы… И парируется:
— А разве мы вчера не взяли на борт предметы, находившиеся до того на дне озера? Кстати, друзья, сейчас самое время уточнить еще одно обстоятельство: сегодня ночью Степан Максимович видел в моей каюте свет, который погас перед рассветом, и предположил поэтому, что я бодрствовал. На самом же деле я рано лег спать и лампу, разумеется, погасил. Встает вопрос: какой же свет видел боцман? Не тот ли самый, который Федя видел в иллюминаторе затонувшего корабля? Полагаю, теперь никого не удивит высказанное Ермогеном Аркадьевичем предположение о наличии причинной связи загадочных явлении с чем-то, что до вчерашнего дня было на затонувшем корабле, а теперь находится здесь, на нашем судне? В этом отношении наше внимание прежде всего привлекает шар. Оказывается, он вовсе не золотой, как предположили мы и как, вероятно, думали люди Сплинта и он сам. Нет, он не золотой — он сделан из неведомого нам материала.