— Якорь чист! — донесся усиленный динамиком голос боцмана.
— Малый вперед! — приказал капитан, отшвыривая карту.
— Идите, идите к себе, — проворчал старпом, подталкивая Вальку к двери. — И предупреждаю: без моего разрешения…
— Хорошо. Я попрошу разрешения у капитана, — сказал Валька, ставя лоцию на полку…
Войдя в ходовую рубку, он попросил:
— Фаддей Фаддеевич, разрешите, я вот тут в уголке…
— Только не путайся под ногами.
Было уже темно. Только кое-где на небе смутно светились розовые полосы, но и они быстро блекли. На пеленгаторном мостике слышался топот: матросы возились возле прожекторов. Вот они вспыхнули, и яркие желтые лучи уперлись в волны. Танкер медленно разворачивался в сторону океана. На полубаке высокий, сутулый боцман Михалыч топтался у брашпиля, стопоря якорь-цепь. Ветер подхватывал воду и швырял ее на боцмана. Валька поежился: б-р-р-р!.. Тут же он забыл и о боцмане, и о его временных невзгодах: в лучах прожекторов, как громадные ночные мотыльки, порхали птицы. Ветер отшвыривал их, похожих сейчас на комки перьев, но птицы упрямо летели на свет. Вдруг одна мелькнула мимо иллюминатора и забилась на палубе — с лета врезалась в стекло прожектора. Вот еще одна упала за борт, в воду, вот еще…
Свет над полубаком потух. Хватаясь за леера, боцман неторопливо шел по переходному мостику, тянувшемуся посередине всего судна, от полубака до кормовых надстроек. Внизу громыхнула дверь.
— Крепить все по-штормовому! — пробасил в микрофон Василий Васильевич. — В нижних каютах задраить броняшки!
В рубку вошел боцман, шумно фыркнул. Густо запахло рыбьим жиром: боцман смазывал им сапоги.
— Как там брезенты на шлюпках? Не сорвет? — спросил капитан.
— А кто его знает, сорвет — не сорвет? — отозвался боцман. — Сейчас вот погреюсь чуток и схожу взгляну.
— Матрос тут есть, Шубин, — сказал старпом. — Ну-ка марш в свою каюту, поваренок, да взгляни, как там брезенты.
— Есть, товарищ старпом, — буркнул Валька, направляясь к двери. Он споткнулся: в углу лежал спасательный нагрудник. Днем была учебная водяная тревога, вот и забыл кто-то. Он ругнулся и взялся за ручку двери.
— Эй, Шубин! Захвати-ка и спасательный нагрудник! — окликнул его старпом. — Черт знает что! Какой разгильдяй его оставил тут? Я же предупреждал…
— Это коков жилет, — сказал, вздохнув, Валька.
Судовой повар Дмитрий Петрович был рассеянным и забывчивым человеком. Отправляясь перед рейсом на судно, кок забыл дома чемодан с вещами, в Лас-Пальмасе, куда заходил танкер, оставил в каком-то из магазинов коробку с купленным сервизом, а когда вспомнил о нем, то не мог сообразить, в каком магазине он его покупал… Накинув спасательный жилет на плечи — теплее будет, — Валька открыл дверь, ведущую на крыло мостика. Ветер толкнул его, прижал спиной к рубке; он побрел вдоль нее, потом мимо глухо гудящей трубы.
На одной из шлюпок брезент, закрывающий ее сверху от дождей, был укреплен хорошо, а на второй брезент полоскался. Чертыхнувшись, Валька подлез под нее и, уцепившись в жесткий край, потянул брезент вниз. Ветер вырывал ткань из рук. Внизу кипела вода. Кричали, крутясь перед прожекторами, птицы. Одной рукой Валька никак не мог натянуть брезент и закрепить его сизалевым концом. Как уже он делал не раз, Валька схватил край брезента двумя руками и, откинувшись, попытался опереться на леера спиной. В следующее мгновение он почувствовал, что падает за борт… Ограждения не было — во время учебной тревоги его завалили на палубу, а поднять забыли.
Валька погрузился в воду… Вынырнул. Мимо проползала корма. Опасаясь, что затянет под винты, Валька поплыл прочь от судна и закричал. Но кто услышит слабый человеческий крик в шуме неспокойной стихии? Окунаясь в темноту, танкер уходил прочь. Ярко горели, бросая блики на черную воду, иллюминаторы кормовых кают. Один из них был распахнут. Это кок, как всегда, забыл задраить иллюминатор своей каюты.
— Ко-о-ок! Дмитрий Петрович! — закричал Валька, потому что, как и второго помощника капитана Василия Васильевича Волгина, Валька любил нервного и рассеянного кока. С Дмитрием Петровичем они сутками толкутся на камбузе. И горе и радости — все пополам. — Дмитрий…
Волна хлестнула в раскрытый рот, Валька закашлялся, а потом суматошно, что было сил захлопал руками по воде и, задирая голову повыше, чтобы видеть танкер, поплыл за ним. Да где уж там!.. Через несколько минут Валька выдохся и, откинувшись затылком на надувной воротник, замер.
Глаза немного привыкли к темноте, и Валька разглядел невдалеке скалы, окружавшие бухту, смутный посверк звезд в разрывах низких туч, дрожащие огни уходящего танкера. К берегу надо!