Речь Моры была вдохновенна. Он в ярких красках описал, какова будет экономия времени и как вырастет производительность труда с применением новейших механизмов на фермах, с закупкой пароходов и строительством железных дорог. Последнее он отметил особенно.
— До сих пор, — продолжал лорд Мора, — я проследил лишь последствия развития торговли и отмены ограничительных законов. Но есть и другая сторона, пожалуй, еще более важная. По мере развития западной цивилизации руководство предприятиями все чаще стало переходить от отдельных лиц к многочисленным группам людей.
В германских колониях на западном берегу, по другую сторону гор, существует потребность в угле и железе. Но если мы возьмемся поставлять им сырье, удовольствуются ли они нашими излишками и теми методами и способами транспортировки, которые мы используем в нашей стране? Для них выгоднее разрабатывать рудники по собственным технологиям, более быстрым и продуктивным. Группа германских промышленников готова начать строительство шахт в горах Гернток, провести железную дорогу оттуда до Шорса и соорудить доки в Шорсе для своих пароходов. Есть также люди, заинтересованные в концессиях на залежи железной руды в Феррине.
Затем он сжато, словно спеша, рассказал о других предложениях насчет концессий, о возможном создании большого количества международных и смешанных синдикатов, после чего перешел к характеристике отработанных банковских механизмов и законов, необходимых для функционирования всех этих предприятий, о чем в Островитянии не имели никакого понятия и на что в случае отказа от иностранной помощи и капиталов ушли бы долгие годы.
— Как я говорил вчера, мы можем запретить подобную деятельность в нашей стране и ограничиться лишь приобретением тех или иных товаров. Но в таком случае мы по-прежнему будем стоять в стороне от основного потока мирового прогресса. Я уже упоминал, что ныне общество стало интернациональным. Идеал западной цивилизации — взаимосвязь и тесное сотрудничество людей всей земли. Если мы начнем продавать наши товары, то нам придется делать это в тех формах, которые привычны нашим западным партнерам, а это неизбежно приведет к организации концессий.
Мне скажут, что в случае предоставления концессий наш образ жизни и облик нашей страны изменятся. Да, это так. Некоторые уголки утратят первозданную красоту, часть усадеб и ферм потеряют свою уединенность из-за близкого соседства рудников, доков, железных дорог, которые протянутся через эти земли. Я заранее сожалею о неизбежных потерях и утратах, но за счет них мы дадим мировому сообществу блага, которые стократ превыше ущерба, нанесенного немногим. И хотя кому-то и суждено пасть, плодами победоносной битвы смогут насладиться все; однако нам не следует бояться гибели в прямом смысле слова, а всего лишь мелких, частных неудобств, которые будут щедро компенсированы.
В полдень Ламбертсон попросил предоставить ему полный отчет о сказанном.
— Наконец-то дошло до дела! — воскликнул он. — Конечно, в такой отсталой стране было не обойтись без всех этих прелиминарии. Лорд Мора абсолютно прав. Уверяю вас, мистер Ланг, деловая жизнь преобразит эту страну. Ведь она чрезвычайно богата: один только Феррин с его запасами может дать миллиарды. Если бы островитянские предприятия держались на уровне… но, обратясь к истории, мы видим, что этого никогда не было и вряд ли когда-нибудь будет. Здесь — великолепные возможности для вложения западных капиталов. Конечно, Островитяния расположена далеко от других крупнейших центров, но со временем этот отдаленный уголок может стать вторыми Соединенными Штатами!
Мы вновь обратили слух к речи оратора. Лорд Мора говорил о выгоде концессий.
— Я успел сказать, — продолжал он, — пока лишь об одной, самой главной выгоде — о том, что Островитяния втянется в процесс мирового развития. Однако этого могло бы показаться недостаточно, но есть другие доводы «за»: каждая концессия неизбежно окупается, давая больше, чем берет.
Мы с лордом Келвином обсуждали условия заключения концессий с иностранцами и внесли свои предложения. Повсюду, где будет производиться добыча полезных ископаемых, за право на нее будет взиматься налог; плата будет взиматься также за использование земли под сооружение фабрик, доков и железных дорог. На это мы можем твердо рассчитывать. В отдельных случаях речь может идти о другого рода прямых выгодах. Если мы предоставим исключительное право на эксплуатацию угольных залежей одному из германских синдикатов, он проложит железную дорогу от месторождений до Сабарры и до столицы, а в дальнейшем продлит эту линию до западных портов — Доринга или бухты Грейз. В итоге сеть железных дорог протянется от Каррана через Мильтейн, Броум и Камию к столице, пройдет по Бостии, Лории и Инеррии, через перевал Доан — на запад, к Севину и Вантри; таким образом, вся страна окажется охваченной самым современным средством сообщения, и мы сможем объезжать ее из конца в конец за сутки.