– Ты так и не написала заявление на увольнение? – Лебедев открыл дверь и подождал, пока я займу место в авто. – Время идет.
– Не написала. Куда уходить? У нас ипотека, если ты помнишь. Мы не можем себе позволить сидеть без работы.
– А мы и не будем…
– Ладно, Дим. Хватит. Мы это уже обсуждали. Вези, показывай сюрприз.
Наша квартира находится недалеко от метро Тушинская, это северо-запад Москвы, а до точки назначения мы ехали почти полтора часа.
– Пап, ты нам экскурсию решил провести? Так скучно, – бубнил нетерпеливый Юрка. – Че мы тут не видели?
– Уже почти приехали. Пять минут потерпите.
Обещанные пять превратились в пятнадцать с учетом субботних пробок. Наконец, Мурано замер перед одной из обшарпанных хрущевок, и мое сердце заледенело в дурном предчувствии.
– Выходите.
– Дим, куда мы приехали? – я едва не навернулась на высоких каблуках, попав ногой в глубокую выбоину. Третий подъезд открылся безо всякого ключа: домофон и доводчик были сломаны. Третий этаж. Обитая черным дермантином допотопная деревянная дверь, связка ключей в руках мужа.
– Бл..ь!
– Входите!
Щедрым жестом Дима пригласил нас в тесную прихожую, куда просто невозможно было уместиться всем сразу.
– Маааам… – протянули парни одновременно. – Это че за?..
Конура? Дыра? Развалины? Они не стали уточнять. В нос ударил специфический запах старого заброшенного помещения. Кислый, липкий, он оседал в легких и, кажется, впитывался в кожу. Трешка с малюсенькой кухней и раздельным санузлом. Под ногами скрипят рассохшиеся доски, со стен уныло свисают остатки обоев, а с потолка – бахрома отслоившейся штукатурки. Повсюду – разруха и уныние.
– Дим, поясни.
Я без сил прислонилась к косяку. Наверняка на спине останутся следы пыли, но ноги не держали. Кажется, я уже догадалась…
– Я купил нам новую квартиру.
– Новую? Пап, ты прикалываешься? – заржал Юра. Его смех гулким эхом пронесся по углам, отдаваясь в моей голове началом мигрени. – Тут же все выносить нужно…
– Купил? Сам? Один? Ни с кем не посоветовался?
– Ну да. Отсюда до нашей новой работы – пять минут на машине, – бодро отозвался Дима, распахивая форточку, у которой тут же отвалилась одна из петель. – А если дом попадет под реновацию – получим новое жилье. Это выгодно, Ир.
– А деньги?
– Со счета. Мы же откладывали, ты забыла?
Я прекрасно помнила. Мы планировали со временем купить еще одну квартиру для одного из парней, а потом разменять трешку на двушку с доплатой и вложиться в жилье для второго сына. Но чтобы вот так… У меня перед глазами поплыли разноцветные круги…
– Дим, ты с ума сошел? В ремонт этого сарая нужно вложить бешенные бабки. Менять надо все, включая проводку. И трубы тут все старые… Ты чокнулся? И кто тебе разрешал купить этот хлам без согласования с семьей?! – я была на грани срыва. Парни прогулялись по комнатам и вернулись в тесную прихожую. Кажется, у них тоже были вопросы.
– Пап, а трешку на трешку менять, да еще в таком состоянии, – в чем смысл?
– Смысл в цене, Юрий!
Когда Димка называл сыновей полным именем, значит он злился. Только на кого в этот раз? На ребенка из–за вопроса или на себя?..
– Отменяй сделку, – прошипела я, вылетая из квартиры и отряхивая плечо, испачканное побелкой со стены. – Я тут жить не буду.
– Я уже получил свидетельство о праве собственности. Сделка закрыта.
– От школы далеко, от клуба – еще дальше, – бубнил Леша, спускаясь по стертым ступеням. – Нафига все это?
– Интересно, кто тебе посоветовал купить этот хлам?
– Один умный человек, Ира. Ты просто сейчас не понимаешь. Вот сделаем ремонт…
– Нет, Лебедев! Я в этот сарай вкладываться не намерена! Ты купил – переезжай, ремонтируй и живи! – отрезала я, стараясь удержаться в рамках нормативной лексики. – Советчик, поди, не живет в таких условиях, правда?
На кончике языка крутилось одно имя, но я точно знала: если произнесу его – сорвусь и взорвусь. И вот тогда все решится окончательно и бесповоротно.