– Рыцарь, забрало подними, а то у тебя весь мир в полосочку! – психанула я. – Твоя Алина превратила нашу жизнь в бардак, а ты обвиняешь меня? Берега не попутал? Дима, мне чужого не нужно, я – жуткая собственница и делить тебя с ней не намерена! Поэтому отдаю в добрые руки, пусть пользуется, а заодно и твоя мечта сбудется. Не только в Газпроме они должны сбываться, в конце концов. Люби ее до самозабвения!
– Я не люблю ее!
– А теперь придется полюбить, потому что свою семью ты променял на эту б… ш… звезду!
Мигрень постепенно возвращалась, заливая пульсирующей болью виски и затылок. Кажется, этот разговор закольцевался, как современная песня ни о чем. Тыц-тыц-тыдыц–тыц-тыц.
– Пока ты живешь здесь – будешь спать в гостиной, – я встала со стула и направилась в комнату. – С этого дня мы – не муж и жена. С темой супружеского долга прошу не беспокоить. Сумки для переезда тоже соберешь сам.
– Ира, я не хочу никуда переезжать!
– Знаешь, после выступления Нины Сергеевны, после всех ее откровений мне пофиг, что ты хочешь, – остановившись в коридоре, я бросила взгляд на мужа, который все еще сидел за столом, уронив голову на руки. – Сейчас все будет так, как хочу я. Сначала мне было больно, очень больно, Дим. А теперь все стало ясно и понятно. Это как операция… боль пройдет, останется шрам. Ну ты сам все знаешь…
– Я не уеду!
– Уедешь. Нас разведут, квартиры разделят.
– Я не подпишу бумаги! Ты не получишь развод, Ира! Я тебя не отпущу!
– Значит так, – я вернулась на кухню. В груди кипела злость. Вместо того, чтобы признать ошибки и принять ответственность за последствия, он решил мне угрожать? Совсем оборзел? – Крепостное право у нас давно отменили, поэтому нас разведут в любом случае, даже если ты не придешь на суд, Лебедев! Что касается квартиры… в твоих интересах жить отдельно от тех, кто тебя не хочет видеть, поверь. И, кстати, полегче с мальчишками. Свой авторитет в их глазах ты просрал тем самым вечером, когда укатил в город… Вот так, солнышко…
– Ира, ты просто обижена. Нужно время, чтобы успокоиться и прийти в себя. Я сделаю все, чтобы это недоразумение забылось. Мы поговорим позже. Не было измены, предательства. У тебя нет повода разрушать семью и подавать на развод!
– Я устала, Дим. Ты меня не слышишь. Усидеть на двух стульях сложно, попа треснет. Поэтому один стул я у тебя забираю.
– Ира…
– Хорошо… – я внезапно вернулась на кухню. – Даю тебе шанс…
– Говори, что нужно сделать…
– Достань телефон и открой свою переписку с этой Алиной. Я хочу ее прочитать. Всю, от начала до конца.
Подскочивший было со стула, Дима вновь вернулся на место. Он вытащил телефон из кармана и крутил его в руках.
– Ну… в чем дело? Невинное дружеское общение, ничего личного, так ведь? Показывай. Ну что же ты медлишь?
– Я все удалил.
– Ты врешь. Ты снова врешь, Лебедев. Как только всплывает имя этой дамочки – сразу возникает ложь. Никто не станет удалять обычный треп. Поэтому я делаю вывод: ты ее не удалил и в вашем общении дофига интимных моментов. Даже не знаю, какой вариант лжи более невинен. Все на сегодня, я устала.
Он остался один на нашей уютной кухне, где вся семья так любила собираться вечерами, чтобы обсудить прошедший день и поделиться новыми планами. Теперь все изменилось. Нас уже не четверо, а трое плюс один. Треугольник с равными углами – я с мальчишками и муж, которого не считаю своим. Он – отдельныя фигура, а может просто точка.
– Мама, все в порядке? – выглянул из комнаты Алешка, когда я открыла дверь в спальню. – Помощь нужна?
– Нет. Спасибо. Я поговорила с вашим отцом…
– У меня нет отца, – бросил Юрка. – Был, да весь вышел. Он нас предал, мам…
Ох уж этот юношеский максимализм! Впереди тяжелый период совместного проживания на одной территории и становиться участником или свидетелем боевых действий мне совершенно не хотелось. Отложив дела, я зашла в комнату к сыновьям.
– Давайте договоримся, – я устало присела на край кровати. – У вас был и остается отец, никто этого не отменит… Без него вас бы просто не было, не забывайте. Он помогал мне растить, воспитывать вас, одна я бы просто не справилась. Элементарного уважения никто не отменял, помните об этом.