Мне везет в этой жизни. Правда. Жена, умница и красавица, два сына, дом – полная чаша. Пусть квадратные метры взяты в ипотеку, плевать. В России так живет всякий, кто не родился с золотой ложкой во рту. Есть свободные деньги на отпуск, на покупки. Не бедствуем.
Люблю свою жизнь. Семью люблю.
– Димочка, жди звонка и приятных новостей, – однажды вечером объявилась моя мама. Она у меня женщина специфическая, на любителя. Не всякий ее выдержит. Загнала отца под каблук и командуем мужиком. Ему удобно, че уж, а может просто привык. Не знаю. С раннего детства помню, что все решения в семье принимала мама, а папа покорно соглашался.
Иру она невзлюбила, периодически беззлобно покусывала, и в результате моя жена приходила в дом матери только по праздникам, когда избежать визита не представлялось возможным. Я и сам туда не стремился, поэтому откупался желанными подарками. Из семейного бюджета, разумеется.
Алина… приятная новость. Вернее, шокирующая. Принцесса из прошлого, моя первая любовь, которая занозой засела в сердце. Я любил ее на расстоянии, боялся подойти близко, потому что роковая красавица давала от ворот поворот лучшим и самым перспективным парням из состоятельных семей, с нежной обезоруживающей улыбкой отвергала подарки, принимала цветы, и на этом все… Говорят, что никто так и не смог завевать ее сердце. Мы вместе учились в школе, а потом поступили в медицинскую академию. Я – на факультет хирургии, она – на акушерство и гинекологию. Звезда школы стала первой девушкой в академии, но в середине первого курса Алина внезапно исчезла со всех радаров, потерялась в пространстве, осталась в моей памяти светлым ангелом.
Было в ней что–то необычное… может ясный взгляд карих глаз, дерзкий разворот плеч и нежный голос, а может дело в необыкновенной женской привлекательности, хрупкости, притягательности, манкости… то, что называется женской магией, наполняло ее до краев и делало объектом вожделения всего мужского окружения.
Думал, что переболел. Пережил, перерос, выбросил эту женщину из сердца, но нет… Оказалось, что она поселилась намного глубже, проросла в душе́, поэтому от знакомого голоса, раздавшегося в телефоне, по спине поползли огненные мурашки.
– Дима… здравствуй. Давно не виделись. Давай встретимся в кафе, поболтаем…
В вечер встречи я был сам не свой. Не сказал Ире, куда еду, а по возвращении сразу лег спать, чтобы не выдать своего состояния. Вернее, не так. В этот вечер я впервые соврал. Выдумал, что еду к парням посидеть за стаканом пива и потрепаться, а сам… Чувствовал себя влюбленным пацаном, которого пригласила на свидание невероятная красотка.
Часто думаю о том, кто красивее, Ира или Алина? Алина. Она более ухоженная, моя фарфоровая фея. Дорогая брендовая одежда, профессиональная укладка, волосок к волоску, красивый яркий маникюр и крышесносный парфюм, от которого я моментально потерял голову.
Она называла меня рыцарем, легко касалась моей руки, а я плавился под нежным взглядом, растекался от случайного контакта с ее плечом, когда мы сидели на диванчике в кафе с одним меню на двоих.
– Я открываю клинику в районе метро Ясенево. Приходи, Дим. Поработаешь, денег нормальных поднимешь. Нина Сергеевна говорит, что ты до сих пор не закрыл ипотеку. Такой хороший хирург должен получать серьезные суммы, а не те копейки, что она озвучила…
Откуда мама знает о моих доходах – ума не приложу, этот вопрос мы с ней никогда не обсуждали, но сумма, которую назвала Алина, превышала зарплату в «Афродите» почти в два раза.
– Я скучала, Дим, – тонкие пальцы обожгли мою ладонь и сразу исчезли. – Давай погуляем.
Мы гуляли по вечерней Москве. Был конец января, метель заметала улицы, колючий снег забивался за воротник и лез в глаза, поэтому прогулка была недолгой, но после расставания меня буквально трясло от странных эмоций. Радость смешивалась с желанием, подпитывалась ожиданием новых встреч. Алина никогда не позволяла себе вольностей. Прогулки, разговоры, дружеские прикосновения. Лишь однажды она попросила меня нагнуться, чтобы стряхнуть с плеча какую–то соринку. Кто бы знал, что в тот момент она случайно прикоснулась губами к воротнику моей рубашки. Я не заметил… потому что в тот же момент она положила вторую руку мне на грудь, и кончики пальцев прикоснулись к открытой коже. Это был шок, удар сильнее, чем от шаровой молнии. Тело пронзила такая волна жара и нежности, что я едва на задохнулся.