— Так это вы уволили его, Джо?
— Да, — ответил Манелли.
— В самом деле вы?
— Ну я же сказал, что да. Его уволил контролер «Джулиена Кана» Джо Манелли. Теперь вы удовлетворены? Вы довольны, что пришли сюда и… и… — Манелли снова отчаянно затряс головой. — А теперь уходите отсюда, прошу вас. Ради Христа, оставьте меня в покое. У меня у самого забот полон рот. Можете вы оставить меня в покое? — В очередной раз покачав головой, он уткнулся лицом в ладони.
— Ну что ж, ладно, Джо, — сказал Грифф.
Он выходил из кабинета Манелли, совершенно отчетливо представляя себе сложившуюся ситуацию.
Он словно заново прозрел, и теперь голова его буквально звенела от этой ясности. Она звенела как колокол на высокой деревенской колокольне на фоне ярко-синего неба — громко, зычно, оглушающе. Его осенило знание, которое, в сущности, с самого начала было в его руках, но которое он подсознательно все это время прятал от себя. Теперь же все выстроилось в четкую картину — и история с компьютерщиками, и все эти записки-распоряжения Манелли, и тот инцидент со шлангом, и история с Диаз, а теперь вот и с Дэнни. Все окончательно прояснилось.
Когда он узнал, что Манелли уволил одного из самых классных специалистов «Джулиена Кана», у него не осталось и тени сомнения.
Теперь он знал наверняка, что все распоряжения, исходящие от контролера Джо Манелли, на самом деле исходят от Джефферсона Макуэйда, человека с «Титаника».
Глава 9
Джон Грант был профсоюзным деятелем и очень занятым человеком, представлявшим, помимо «Джулиена Кана», также ряд других фабрик. В тот день, когда Боб Гардинер из упаковочного цеха позвонил, стол Гранта был чуть ли не до потолка завален бумагами и у него не было никакого желания выслушивать разные жалобы.
— Грант слушает.
— Мистер Грант?
— Да, да.
— Это Боб Гардинер из…
— Я помню вас, Боб. Как вы там?
— Да в общем все нормально. Мистер Грант, у нас здесь на «Кане» возникли кое-какие проблемы. Парни с «Титаника» прислали к нам своего человека, и он окатил водой из пожарного шланга двоих рабочих из цеха закройки всего лишь потому, что украли пару обуви…
— Минутку, минутку, — перебил его Грант. — Помедленнее можно?
Гардинер стал говорить медленнее. Грант внимательно его слушал. Он знал, что профсоюзу нет никакого дела до инцидента со шлангом или кражи. Драка означала автоматическое увольнение участников потасовки, а кража считалась непростительным грехом. Но он терпеливо выслушал Гардинера и, когда тот дошел до увольнений с фабрики, понял, что за всем этим стоит что-то еще, и решил использовать тему увольнений как зацепку для последующих действий.
— Так, хорошо, дайте подумать, что здесь можно сделать, — сказал Грант. — Я вам перезвоню.
— Большое спасибо, мистер Грант, — ответил Гардинер. — Я буду ждать.
Гардинера крайне обрадовала реакция Гранта, который представлял весьма крупный профсоюз, и он не сомневался, что эти парни каким-то образом решат проблему. Профсоюзы для того и существовали, чтобы защищать права рабочих. При старом руководстве компании у них вообще не возникало проблем друг с другом. Ну, там, снижение темпа работы или сидячая забастовка — был и такой случай в его отделе, — однако, помимо этого, ничего серьезного. Каны всегда умели находить общий язык с людьми.
Еще больше его порадовало то, что вскоре Грант перезвонил ему и сообщил, что назначил на конец недели совещание, на которое приглашает Гардинера и еще пару его коллег, где они попытаются решить проблему. Гардинер заверил его, что обязательно придет. Он уже решил про себя, кого пригласит на эту встречу, и ждал ее с приятным волнением и предвкушением позитивного результата.
Совещание назначили на 1 апреля, четверг. Двое других управляющих были Джордж Хенсен из подгоночного цеха и Алек Кароджилиан, занимавшийся подошвами. Сам Грант, естественно, представлял профсоюз.
Джо Манелли и еще один человек, занимавшийся установкой расценок на сдельную работу, — звали его Сэл Вальдеро, — представляли администрацию. Джефферсон Макуэйд зашел «просто так».
Встреча проходила в кабинете Манелли. Хозяин буквально лучился радушием, проявляя максимум гостеприимства, угощая всех сигарами, представляя им Макуэйда и предлагая опрокинуть по чарке шнапса. Курево было с благодарностью принято, но от выпивки все отказались. Макуэйд же не пил и не курил.