Грант улыбнулся:
— С удовольствием поучаствую, мистер Макуэйд.
— Хорошо, — кивнул Макуэйд. — Что касается других волнующих вас проблем, то могу заверить вас, что с увольнениями покончено.
— То есть? — переспросил Грант.
— Покончено, все, конец, — повторил Макуэйд. — Но скажите, ведь вы же ожидали увольнений, не так ли? Ну как может пройти слияние двух компаний, чтобы за этим не последовали кое-какие увольнения? Я лично себе этого не представляю. Но теперь мы уволили всех, кого считали нужным уволить, и больше этого не будет. Разумеется, если не произойдет новая драка или кража.
— Я поверю в это, когда увижу все собственными глазами, — сказал Гардинер.
— Хорошо, Боб, — кивнул Макуэйд, — вы это увидите. Завтра утром по данному вопросу будет выпущена служебная записка, экземпляры которой будут развешаны на каждом этаже фабрики. Больше увольнений не будет. «Титаник» обещает вам это.
— Ну что ж, людям это определенно понравится, — с облегчением проговорил Грант.
— А как насчет другой темы? — не отставал Гардинер. — Ну, что с людьми обращаются как…
— Как с королями! — воскликнул Макуэйд. — Да в сравнении с другими с вами обращаются как с королями. Вы только посмотрите на перемены, просто оцените их! Это что, пощечина рабочему человеку? Разумеется, нет! — Он резко поднялся. — Я только что пообещал вам увеличение зарплаты и обеспечение социальных гарантий. «Титаник» теперь убежден в том, что каждый человек на фабрике выполняет свою работу и делает это хорошо. Теперь нет смысла кого-либо увольнять, и вы можете быть уверены в том, что мы не намерены этого делать. Когда «Титаник» что-то обещает, он выполняет эти обещания. А теперь сравните все это с тем, что вы имели. Что представлял собой «Джулиен Кан» до того, как слился с «Титаником»? Одна из массы других обувных компаний, крохотная точка на карте. Тысяча шестьсот сотрудников, ну, или что-то около того, две тысячи шестьсот пар обуви в день. Да что это за цифра — две тысячи шестьсот пар в день? Капля в море. И вот мы сидим сейчас здесь, в компании «Джулиен Кан инкорпорейтед» — маленькой песчинке обувной промышленности. Лучше ли наша обувь, чем у Делмана или А. Миллера? Может, и лучше, а может, и нет, какая разница? У нас есть имя, и потому мы сидим и расслабленно беседуем. Но что дает это имя лично вам, или рабочему, или человеку, который первым нанес эту крохотную точку на карту?
Ничего не дает, абсолютно ничего. Тот, кто ворует ваше имя, ворует просто мусор, хлам, а это неправильно, друзья, абсолютно неправильно. А теперь представьте себе такую картину. Представьте нового «Джулиена Кана» — компанию, в которую вдохнули новую жизнь. Представьте «Джулиена Кана», который превратился в лидера модельной обуви, законодателя стиля и фасона, главную движущую силу всей отрасли. Сильный «Джулиен Кан», фабрики которого разбросаны по Калифорнии, Техасу, Нью-Йорку, Парижу. Где бы вы ни захотели работать, «Джулиен Кан» может послать вас туда. Флорида? Ну что ж, работая на «Джулиена Кана», вы можете отправиться во Флориду. И пока вы будете работать в компании, она оплатит вам и переезд, и жилье, и еще зарплату будет платить. Захотелось креветок по-креольски — ну что ж, у «Кана» есть фабрика и в Новом Орлеане. А все потому, что «Кан» — король обувной индустрии.
Новый «Кан» — это молодой гигант. Новый «Кан» — предприятие, на фоне которого другие компании отрасли выглядят безнадежно устаревшими. А теперь, друзья, представьте себе прибыли и что эти прибыли сделают для вас, для рабочих. Вы видите источники мелкой неэффективности, понимаете, почему краеугольным камнем всей нашей политики является жесточайший контроль? Идите с нами, держитесь нас и помните, что все, что мы делаем, мы делаем ради вас. И тогда, клянусь Господом, вы сами все увидите. Вы будете гордиться своей компанией и гордо вздымать голову всякий раз, когда будет упоминаться «Джулиен Кан». Это название станет вашим знаменем, а прибыли потекут в ваши карманы, потому что труд — это сила, а сила — это мощь.
Именно это мы и пытаемся сделать! Мы пытаемся вытащить «Кана» из грязи! И мы хотим сделать это одними нашими голыми руками и переплавить его в нечто такое, чем вы станете гордиться и что станет частью вас самих. Итак, вы получаете новые туалеты, но являются ли они частью по-настоящему больших прибылей? Отнюдь, это скромная их часть, весьма скромная, но она ведь создает дополнительные удобства, не так ли? Или, может, вы предпочитаете свинарник, вам больше нравится напрягать глаза от плохого освещения, а по утрам, прибыв на работу, подниматься в грузовых лифтах? Страшно подумать, что мраморный вход в здание будет расширен настолько, что займет практически весь первый этаж. Что плохого в том, что, приходя на работу, вы будете чувствовать себя настоящими людьми, подниматься в новых и чистых лифтах, а обслуживать вас будут лифтеры в форме или что работать вы будете на фабрике, которая по своей чистоте не уступает больничной палате. Что-нибудь из сказанного вам не нравится? Если это так, скажите мне. Нет, господа, все это не только не плохо, а, напротив, очень даже хорошо, уверяю вас. И это только начало, потому что дела будут улучшаться с каждым днем. Но все это будет возможным лишь при вашем содействии, если вы перестанете зацикливаться на жестком инциденте со шлангом или на случае с этой воровкой обуви и тех наших действиях, которые мы считаем необходимыми и важными.