Или попытайся разобраться во всей той путанице, которая возникла из-за ошибки при определении типа кожи для одной из моделей. Или когда начальник рекламного отдела вопит, что указал в заявке бронзовую телячью кожу, а из отдела продукции ему вопят, что в заявке указана коричневая лайка, тогда как парни из отдела программирования вопят, что они уже указали бронзового теленка, так как же они могут теперь заменить его на коричневую лайку, а ребята из отдела костюмов и моделей вопят, что все их чертовы разработки одежды были рассчитаны именно на бронзового теленка, так как же можно представить себе, хотя бы только представить, что они будут гармонировать с коричневой лайкой?
Или попытайтесь объяснить какому-нибудь яйцеголовому болвану из «Крайслера», что Моррисон уже покинул территорию Колорадо и Айовы, что предложение об оплате счетов было ошибочно направлено ему в Алабаму и Арканзас и что надо срочно направить новые предложения, а потом выслушивайте его визг по поводу того, что они направили огромное количество предложений, но даже не представляют себе, как могла быть допущена подобная ошибка. «Квентин, да куда же запропастился этот чертов Квентин? Квентин, немедленно зайди ко мне и переговори с этим орущим идиотом с фабрики!»
Или попытайся объяснить, каким образом серийная модель размером три с половиной превратилась в экспериментальный образец четвертого размера, какая волшебная сила позволила ему пройти все этапы фабричного производства и контроля и какая заварилась каша, как визжала и фыркала манекенщица, когда ее ногу втиснули в эту туфлю, лопнувшую сразу в восемнадцати местах, после чего чертов образец пришлось создавать заново. И все это чуть ли не накануне «Недели гильдии», этого гигантского состязания — дамоклова меча конкуренции, зависшего над их головами.
И попытайся что-нибудь объяснить отделу цен, когда Хенгман заходится от крика, что, дескать, «из-за нескольких паршивых образцов вся эта чертова фабрика буквально встала на уши. Я что, сам не получаю приказы, которые надо выполнять? И что такого важного в этой „Неделе гильдии“? Нет, в самом деле, что?» Но попробуй сказать то же самое «Крайслеру» или кому-то еще, заинтересованному в этом грандиозном гала-представлении, когда все они считают, что оно сродни десяти балам по случаю коронации.
Так сказала королева!
Мардж сказала это Гриффу в пятницу, непосредственно перед «Неделей гильдии». У него только что состоялся жестокий бой со Стигманом из «Крайслера». Поводом для него послужил тот факт, что один из образцов не соответствует утвержденной модели и потому на ноге он будет смотреться как черт-те знает что, а кто же купит обувь, которая даже на ноге манекенщицы смотрится как черт-те знает что?
Грифф сказал Стигману, что может сделать с этими туфлями, сказал, чтобы тот больше не беспокоил его по этому поводу, поскольку в противном случае он придет и сам и проделает кое-какие процедуры с его прямой кишкой. И добавил, что у него и Аарона уже после второго предъявления спецификации на эти чертовы туфли появились колики в боку, что их цена уже возросла в шесть раз, что они в последний раз прогоняют их через всю фабрику, что на самом деле это был паршивый образец, представлявший собой лишь небольшую разновидность прошлогодних выходных лодочек, что им вообще не место в общем ряду, так почему же Стигман не слушает совета Гриффа: не возьмет эту пару и не зашвырнет ее в витрину универмага Мейси — и с приветом?!
Он с силой грохнул трубку на рычаг и заорал:
— Вот ведь чертов идиот! Если он еще раз позвонит, помогите мне…
— Спокойнее, спокойнее, — проговорила Мардж.
— Где Аарон? — взорвался Грифф. — Черт, так всегда происходит, когда перепоручаешь кому-то свою работу. Он что-то там вытворяет, а все шишки сыплются на тебя. Почему я должен…
— Он у Хенгмана. Хенгман сказал…
— Хенгман сказал, Манелли сказал, Стигман сказал — все что-то говорят, но никто ничего не делает. И если такая ерунда, как «Неделя гильдии», может…