Глава I
Глава I
1868 год. Империя. Страна, расстелившаяся огромной частью на северно-восточном районе континента. Безмолвные мёртвые скалы охраняли территорию у подножья океана. Северный сухой ветер обвивал их, и они изредка издавали протяженный вой. Вода буйствовала, опрокидывая свои тяжелые синие воды об каменные стены. Местные моряки утверждали, что это место охраняет чудовище, которое испускает свои вздохи и пугает местных жителей. Непроходимые таинственные хвойные леса окутывали большую часть ландшафта. Заснеженные кромки деревьев, покачивались трещали от мерзкого холода, он прорастал в их корни, оседал на почве, медленно впивался в их многолетнюю древесину. Мощёные дороги соединялись в клубок нитей, встречая путников, бросивших вызов крутым равнинам в этой вечной мерзлоте. Ближе к столице климат необычайно радовал, и даровал плодородные поля, на которых выращивали всего по не многу. Сельская местность обвивала в своих объятиях центр Империи, где происходили самые интересные, самые душераздирающие события. Абелия – большой город, со своей историей, со своими тайнами, был весьма изысканным и благородным. Везде пахло богатством и роскошью, но это была лишь красивая оболочка, которую долго и муторно годами выстраивала местная аристократия. Реальность же была весьма печальна, крестьяне жили бедно, работы было мало и каждый выкручивался как мог. Хоть дома их выглядели под стать столичным канонам, но внутри они были насквозь гнилые, как и люди, живущие в них. Это касалось не только простых граждан, но и высшего общества. Последующие события, что разожгут в вас огонь осуждения и непонимания, могут вам больше прочувствовать этот порочный и грешный город.
А начнем мы нашу историю с родового поместья маркиза Мале, которое носило одноимённое название “Чёрное солнце”. Расположено оно было в восточном округе, где охраняло путь до дворцовых стен. Здесь постоянно шел дождь, где грозовые облако любили заполонять собой всё пространство, затягивая небо темной безжизненной мглой. Лучи редко попадали на землю, от чего солнце, под пеленой мрака, окрашивалось в потемневшее тусклое пятно. По всему периметру землю окутывал лес, который раздел их владения, от границ графства Хамменфорс. Туман покрывал всю территорию, затрагивая высушенный мёртвый сад, который уходил в глубь чащи. Чудовищных размеров достигал сам особняк, сделанный по всем правилам готического барокко. Влажный, мокрый воздух оседал на ледяной античной архитектуре, которая возвышалась вверх, исчезая в холодной дымке. Песчаная грунтовая дорога, вела прямиком к входу в поместье. На крыльце, спустив ноги на ступеньки, под каменным навесом сидела юная девушка. Капли, еле достигающие подола её платья, струйкой медленно спускались к подножию её туфель. Она облокотила свой подбородок на одну кисть руки, а второй перелистывала потертые шершавые страницы сборника сонетов Уильяма Шекспира. Заворожено, она, читая про себя, губами повторяла строчки:
«Ты — музыка, но звукам музыкальным
Ты внемлешь с непонятною тоской.
Зачем же любишь то, что так печально,
Встречаешь муку радостью такой?»
Закончив четверостишье, она упала на спину и застучала ногами об пол. Громко, выдохнув, своим усталым и отчаявшимся голосом она промолвила.
– Как печально! Почему же все так печально? Даже читая это, я все отчетливее понимаю, что любовь –наказание. Такие прекрасные строчки, но такой трагичный смысл. Но что-то в этом есть. Такая таинственность, будто лирический герой все сильнее тонет в своём отчаяние и в итоге его настигает гибель. Но ради чего? Ради другого человека? Он проходит неимоверно тяжелые эмоциональные испытания чтобы прийти к чему? Надо будет спросить об этом у сэра Бертона.
За её спиной послышались шаги, и испуганная служанка закричала.
– Молодая госпожа, что с вами! -Молниеносно с поросячьими визгами она подбежала к девушке. Та, не шелохнувшись. Продолжила лежать.
– Не порть мою волшебную атмосферу!
– Как же. Что же мы потом будем делать, если вы ненароком заболеете! Ужас! На дворе ноябрь, да и дождь идет, а вы, мало то го что без верхней одежды, так еще и лежите на холодном полу. Быстро поднимайтесь! – Горничная трясла ее за локоть, только вот это никак не помогало.
– Уйди! И без тебя тошно! И вообще, я могу делать что захочу. – Мишель встала, отряхнула свое платье, подобрала книгу, и, закатив глаза, наигранной походкой зашла внутрь дома.
***
Через час, Мишель от скуки не зная, чем себя занять, надев чёрную меховую накидку поверх своего белого кружевного платья, вышла в коридор, пытаясь незаметно увильнуть от своей сиделки. На улице затянувшиеся серые тучи все не отпускали небо, а ветер, морозом обдувал пощипывающие щёки. Однако, она, выбежав и обойдя вход в сад, прошла на задний двор, через арку из белой розы, и свернула направо, и, через несколько поворотов увидела тропинку. Идя по которой, можно было выйти к маленькому фонтану, окружённым садовыми кустами, где на очень старой скамейке, отделанной вьющимися засохшими стеблями, был выгравирован герб Мале. Присев на лавочку, на неё вдруг нахлынули воспоминания, как в детстве она часто сбегала сюда и в тайне от всех и долго наблюдала за природой. Немного приуныв, через несколько минут самобичевания, к ней подошёл молодой человек. На нём было серое пальто, из-под которого выглядывала надетая на скорую руку рубашка с вырезом, оголявшая его ключицу. Приталенные синие брюки немного намокли от дождя, и взъерошенные тёмно-каштановые волосы прядками падали на его глаза.