– Кто знает. Его крест всегда был при нем. Возможно, один только взгляд на свое клеймо, возвращал его к реальности и напоминал о содеянном. Он просто не делал из себя жертву и не упивался в собственном отчаяние. Каин потерял себя и так и не нашел, хотя, возможно, все было иначе. Это – лишь мои предположения.
Мишель задумчиво заострила свой взгляд на лице героя и будто прожигая его насквозь, вдруг произнесла.
– А что, если бы он выбрал быть жертвой?
– Этот путь выбирают лишь слабые. Иметь жизнь длинною в вечность и каждый день заниматься самобичеванием… Думаешь, он бы согласился на это?
– Тогда, получается, он не сильно страдал?
– Наоборот. Он не мог дать себе слабину, просыпаясь с мыслью о совершенном, и в глубине своей души он нес своё тяжкое бремя. И этот недуг так и добивал его и исцелиться от него ему было не суждено.
Пораженная сказанным, Мишель начала проводить параллель между ней и Каином. Она не совершала ничего столь ужасного, но почему-то чувствовала, что понимает всю полноту его бремени. Ей стало поистине одиноко. Тревожность заполоняла всё ее тело, от чего ей стало не по себе, воздуха стало не хватать и в груди проснулось мерзкое ощущение.
– Я бы не выдержала.
– На то это и сильный путь, путь – усыпанный болью. Ему пришлось стать таким. Мы не далеко от него ушли. Даже сейчас, мы несем в себе переживания и тревоги, которые преследуют нас всю нашу жизнь, просто кто-то выбирает себе одну роль и идет с ней до конца, а кто-то иную. Вот так.
– Послушав тебя, от таких речей можно впасть в уныние. – Она издала тоскливый смешок. В ее глазах отразилась скорбь, увидев это, внутри Дина что- то кольнуло.
– Мир так жесток. Разве мы не должны быть благосклонны и дарить прощение? Почему господь так поступил?
– Как же мне знать? Я могу говорить только за людей. Человек давно прогнил в своей сущности, он имеет набор вещей, которые не дают ему просто простить. Цепь ненависти порождает большую ненависть, их захлестывает безумие. Полагаешь, в таком состояние они могут погрузиться в размышления?
Она робко покачала головой, будто-то неуверенная в своем ответе.
– Это – дар. Поистине дар, несмотря ни на что идти дорогой благодетеля. Я тебе этого никогда не говорила, но ты для меня значишь намного больше, чем ты думаешь. – Засмущавшись, она хотела взглянуть на него, но не решилась. – Знай, что бы не произошло, я дарую тебе свое прощение.
– Не волнуйся. – Он опустил свою руку и нежно начал гладить ее по голове. – Я знаю. Этот мир не заслуживает тебя… да и я… – Не договорив, он резко отбросил руку.
– Ты о чём?
– Ты правда простишь меня? – Он посмотрел на неё так, слово сидел в исповедальне, боясь увидеть лицо священника, узнавшего все его потаенные деяния.
Мишель повернулась к нему, на её лице отразилась растерянность, но тут же сменилась решительностью. Она взяла его за руки и громко произнесла.
– Разумеется! –Она мягко улыбнулась ему. – Даже… – Мишель обернулась на картину, но подумав, не захотела договаривать.
– Никогда не оставляй меня… не бросай меня. – Вдруг эти слова сорвались с губ Дина.
На глазах Мишель выступили слёзы, её сердце сжалось в груди. Она не могла поверить в только что услышанное, она всегда думала, что её любовь умрёт где-то вместе с ней, что она до конца своих ней будет нести эту тайну, зная, что с ним ей не суждено быть вместе. Но в глубине души она вынашивала надежду, что однажды, он ответит на её чувства. И вот, эта надежда вдруг вспыхнула яркой краской и обвеяло её тело теплым пламенем.
– Доверься мне! Я вытерплю что угодно, какую бы боль ты не причинил мне, – она нервно начала вытирать стекавшие капли по щекам, – только и ты не бросай меня, слышишь!
Он вплотную подошел к ней и крепко обнял. Пламя от свеч мерцало, обводя их тени. Время словно застыло. Было ощущение, что они давно уже вросли в этот мраморный холодный пол. А он все обнимал ее, пока она все плакала и плакала.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов