Когда Дин был еще мальцом внешностью он не выделялся, был достаточно посредственным, я бы сказал, как зачуханный щенок, который жил где-то на всеми забытой улице. Но с возрастом, его происхождение дало о себе знать и отразилась на его генах под стать наследнику рода. Он возмужал, его тело окрепло, внушительный рост бросался в глаза, он превратился в очень статного благородного джентльмена. Небрежно растрепанные волосы, волнами плавно спадали ему на глаза, они были толи каштановые, толи медные, всегда было сложно дать определение. Под разным освящением, они представляли из себя какой-то новый оттенок, будто игры разума издевались над нашими глазами. Его лохматые мощные брови нависали на веко, словно на них лежал какой-то груз. Огненно-карие глаза, в которых к середине зелёные жилки подбирались все ближе к черному зрачку, отдавали цветом осенних засохших опавших листьев. Но у него были и черты, которые сразу же бросались в глаза: это выделяющийся нос с горбинкой и лицо, усыпанное мелкими родинками.
Темперамент у этого молодого человека постоянно сходился в противоречия: хоть он и боролся с вспыльчивостью, но был достаточно спокойным и холодным. Собственническая натура часто выходила на показ, где он отстаивал своих людей или вещи, которые брал под контроль. Таким образом он достаточно быстро подстраивал под себя общество или ситуации, показывая выдающиеся лидерские качества. Поняв, что он представляет для окружающих некого предводителя, он вкусил один из самых опасных на мой взгляд человеческих плодов -власть. После этого он часто начал пользоваться своим обаянием и харизматичной улыбкой, отчего стал иметь очень много поклонниц, которые как истинные леди одаривали его своим вниманием и четко давали понять, что заинтересованы в нём. На удивление он не питал таких же чувств к ним, хотя с легкостью мог очаровать не только их сердца, но и познать их глубокие души. Крест добродетели, который на него возлагало общество, был несопоставим с истинной его сущностью, потому что при всём желании таковым он не являлся. А таким двуличным скрытным отношением, он лишь закрепил звание недоступного обольстительного молодого человека, дабы вести свои дела в тайне и не привлекать много лишних глаз.
К госпоже Мишель Дин питал нежные, но в тоже время странные чувства в которых не мог разобраться. Сам же он не однократно задумывался, почему же они все-таки начали общаться? Она не обладала чем-то таким особенным, что могло сразу же отделить ее от всех аристократок в его окружении. До поры до времени, он считал её ребенком, наивным и глупым, обычной странной девчонкой, которая постоянно носила перчатки и сразу бросалась в слезы, если кто-то начинал издеваться над ней и подшучивая стягивал их с неё. Думаю, в тот момент, когда он увидел, как одиноко она сидела на веранде в ночной синеве и тихо всхлипывала и подтирала остатки своих слёз, он почувствовал какой же одинокой она казалась. Такое хрупкое и жалкое дитя. Это мерзкое, но в тоже время трепетное чувство, начало поглощать его изнутри, и вдруг его осенило, что же с ней будет, если надавить на неё еще сильней, какое же выражение лица она может показать, и в тот день в нем зародилось нечто волнующее – любопытство.
Глава II
Глава II
Главный зал, куда заходил нескончаемый поток господ, был выполнен в лучших традициях прошлых веков. Готический стиль интерьера четко подчеркивал мраморные полы, выложенные чёрно-белой мозаикой, а стены были из красного дерева, от чего свет принимал оттенок закатного оранжевого оттенка. В доме пахло чем-то холодно-мистическим, отдавало запахом полыни и гвоздики. Над потолком красовалась огромная хрустальная люстра с приглушённым светом, в таком полу мраке можно было прочувствовать всю атмосферу дома Маркиза Мале. По периметру стен стояли изысканные бронзовые канделябры, по их рельефным ножкам стекали струйки воска, от которых на стенах появлялись танцующие языки пламени. В метрах пяти от входа вверх уходила широкая дуговая лестница с украшенными перилами под возвышающимися барельефами и статуями, каких-то знаменитых скульпторов. Второй этаж выходил на миниатюрные балконы, из которых выглядывали опорные столбы, как особенности архитектуры. Колонны, шедшие в шахматном порядке, но в тоже время разделялись большим промежутком, держали высокий потолок, украшенный гигантской религиозной росписью. Нескончаемое декоративное убранство подчёркивала мебель, выполненная на заказ в угольно-чёрных тонах.