Отрицательно качаю головой, понимая, что не могу. Я не сделаю этого, пусть делает, что хочет.
- Ты подпишешь! - он отдает мне ручку в руки и крепко сжав ее в моей руке, пытается подписать документы направляя мою руку в эти проклятые бумаги.
- Нет, - изо всех сил сопротивляюсь ему, зная, что не могу так поступить. Я не сделаю так, как он хочет. Не могу и совсем не желаю. Он сильнее меня, но когда моя рука приближается к бумагам, я понимаю, что не смогу ничего сделать, еще немного и он добьется своего. Если только... Можно попытаться предпринять последний вариант. Он разозлится, но я так хотя бы выиграю еще немного времени. Поддаюсь мужчине, больше не сопротивляясь, и после того как он отпускает меня и показывает, где должна стоять подпись, я киваю головой и... зачеркиваю все предложения, пытаясь разрисовать ценную бумагу как можно сильнее.
- Что ты делаешь? - он кричит на меня, а после подняв меня с места, больно бьет по щеке.
Он вне себя от ярости. Еще немного и он сойдет с ума. Только его " боксерской грушей" снова останусь я, принимая всю злобу и ненависть. Я медленно отхожу от него назад, понимая, что сбежать мне не удастся. Я попала...
- Тварь, - шипит он, и оглядев комнату, взял в руки вазу, которая все время стояла на столе с красивыми алыми цветами, и кинул в меня. Я вскрикнула и закрыла лицо руками. Ваза упала возле моих ног, разбиваясь вдребезги. Чувствую боль, которая спешно предупреждает организм, что что-то не так. Опускаю взгяляд и прикусываю нижнюю губу, пытаясь не заплакать от увиденного. Когда Глеб кинул в меня вазу, я от страха отскочила на пару шагов назад, но, кажется, это не спасло. Острые осколки впивались в мою кожу, доставляя адскую боль. Кровь тут же окрасила красивый, дорогой ковер в алый цвет. Мне было трудно стоять на ногах, кажется, я чувствовала, как они медленно проникают внутрь. Поднимаю взгляд на мужчину, моля своего мучителя о помощи, но Глеб с презрением посмотрев на меня, вышел из комнаты. Это еще не конец...
***
Вчера вечером мне никто не пришел на помощь. Я просидела одна в комнате около двух часов, пытаясь остановить кровь и сделать хоть что-то, чтобы себе помочь. Осколки я вытащила, трудно вспоминать как мне это далось, но я справилась. Правда стопы теперь выглядят так, словно я прошлась по полю колючек. Мне больно ходить, хотя "ходить" громко сказано. Правильнее будет, если я скажу, что мне больно наступать на землю. Рядом с Глебом я стараюсь не показывать свою слабость, но наедине позволяю себе облегчить боль слезами. Я знаю, что он ненавидит меня, а теперь еще больше, ведь я так и не подписала бумаги, ради которых он вчера устроил представление. Но так я выиграла немного времени, и очень надеюсь, что не зря терплю его дьявольское отношение.
Дверь скрипнула, и я поджав под себя ноги, посмотрела на нее, ожидая появления человека, который силой держит меня в своих просторах. Глеб вошел в комнату, но даже не посмотрел на меня, что на него не похоже.
- Выходи, - грубо говорит он, а я совсем не понимаю, что он от меня хочет.
- Ч-что?
- Выходи, - снова повторяет он, - Осталось одно важное дело, которое нужно решить.
- Что это?
- Выходи, - я не добьюсь ответов, придется следовать его указкам. Я кое-как поднялась на ноги и держась рукой за стену, медленно дошла до мужчины. Он резко потянул меня к себе, из-за чего в ногах я почувствовала дикую боль, которая отразилась на моем лице. Я поджала губы, наблюдая как губы Глеба расплылись в усмешке, - Надеюсь, тебе понравится.
Но ответить я не смогла. Он тут же повел меня за собой, постоянно оглядываясь.
За все время Глеб ни разу не позволил мне подышать свежим воздухом под открытым небом. Но сегодня сам нарушил свое правило, когда привез меня в лес, который находился значительно дальше его имения. Позаботиться о предосторожности он не забыл. Даже наручниками приковал к внутренней двери автомобиля. Если честно, если бы не этот "сюрприз", я бы воспользовалась шансом на побег.
- Где мы? - мне страшно. Я не знаю, где мы сейчас находимся, но что еще страшнее, я даже представить не могу, что он задумал. Ответ не был озвучен. Глеб вышел из автомобиля, помог мне выбраться и отошел от меня на пару шагов, с издевкой наблюдая за моей реакцией.
- Там, где нам никто не помешает.
- О чем ты?
- Знаешь, я много думал о нашем знакомстве, - неожиданно произносит он, - Можешь мне не верить, но когда увидел тебя в первый раз, понял, что хочу, чтобы ты была со мной. Твой отец пафосно представил тебя, а ты невинно улыбнулась и подала мне свою руку. Тогда я впервые за двадцать восемь лет понял, что значит быть влюбленным придурком. Я ревновал тебя к каждому, кто мог быть с тобой, дотронуться до тебя, провести ночь, - по телу пробежали мурашки, с болью вспоминая все совместные моменты, - А я даже признался, помнишь? И что ты ответила? Варя, помнишь, что ты ответила?