Вся корзина оказалась разрисованной — на ней был изображён вид города с высоты птичьего полёта. Впрочем, в отличие от предыдущих фотографических изображений Сораи, эта картина выглядела чересчур реалистично, так, словно она в любой момент может ожить. Капли дождя стекали по корзине, не впитываясь в солому. Присмотревшись, Роланд понял, что рисунок Сораи в этот раз был каким-то… объёмным.
Нет, никакой странности в объёмном рисунке не было, в конце концов, обычные рисунки тоже имеют кое-какой объём, так как слои краски тоже имеют толщину. Художники даже иногда использовали этот факт в своих картинах. Они использовали мазки, шлепки и скребки, чтобы придать картине определённый объём, и через сочетание слоёв можно было добиться большего реализма, тем самым увеличив силу влияния картины.
Но ведь рисунки Сораи были сделаны по-другому — она рисовала их без кистей и красок, только лишь с помощью своей магии.
Поэтому то, что она смогла придать картине немного объёма, было очень удивительным открытием.
Роланд вспомнил, что когда он прикоснулся к нарисованным Сораей деревьям, то почувствовал, словно по-настоящему касается ветвей и зелёных листьев. Они не были твёрдыми, они скорее напоминали резину. А дотронувшись до нарисованной мостовой Роланд понял, что его тактильные ощущения говорят, словно он в самом деле дотронулся до камня.
Это было поразительно.
И всё же капли дождя стекали по стенке корзины вниз, не в силах впитаться в солому.
Вернувшись в замок, Роланд сразу же вызвал к себе Сораю, и Найтингейл сразу же подтвердила изменение магии. Вглядевшись в Сораю из тумана она увидела, что магия в её теле изменилась. Раньше она была похожа на золотой вихрь, а теперь сгустилась и стала напоминать крутящуюся ленту.
Когда Роланд и Найтингейл пришли в цех военного производства, то к ним сразу же подошла Анна, широко улыбаясь, и крепко обняла Роланда.
С тех пор, как они перевели свои отношения на новый уровень, Анна стала выражать чуть больше эмоций по отношению к Роланду. Он же погладил её по голове и поправил блеснувшую на солнце серебряную заколку.
Недалеко от них стояла Сорая, которая тоже было собиралась поприветствовать Роланда, но теперь не знала, что делать. В конце концов она покраснела и отвернулась с видом «ничего не видела, ничего не знаю». — Кхе, — Найтингейл схватила Сораю за руку и потащила её к столу. — Это ты нарисовала?
Роланд улыбнулся и, отпустив Анну, тоже подошёл к столу.
Там он увидел, что по всему столу валяются затребованные им рисунки. Они были практически такими же, как и тот, что он увидел во дворе, но единственное различие было в толщине этих самых рисунков. Некоторые из них были толщиной всего в миллиметр, а некоторые доходили и до трёх сантиметров — именно такую цель Роланд и поставил перед Сораей. Она должна была стараться максимально увеличить толщину своих выполняемых магической краской рисунков.
— Это вот самый толстый? — поинтересовался Роланд, прикоснувшись пальцем к трёхсантиметровому рисунку. Нарисованное на нём небо, казалось, не имело вообще никакой плотности, но как только Роланд провёл пальцем вниз, то почувствовал песок.
Это всё выглядело именно так, как того и ожидал Роланд. После изменения магии внутри Сораи, её магическая ручка не только могла изображать цвет и форму, но ещё и передавать тактильные ощущения предмета, который был нарисован.
— Я могу сделать их ещё толще, но чем толще они становятся, тем больше магии они поглощают, — Сорая ткнула пальцем на коричневый бугорок прямо на столе. — Я хотела нарисовать дерево, которое растёт за городской стеной, но после того, как я нарисовала корни, испарилась почти половина моих магических сил.
— Так это ты нарисовала? — Роланд положил руку на практически десятисантиметровый выступ. — А я думал, что это просто кора.
Но этот выступ, казалось, словно врос в стол — когда Роланд его схватил обеими руками и попытался поднять, ничего у него из этого не вышло. Он просто безуспешно дёргал его вверх, но в итоге с места не сдвинул.
Увидев это, Найтингейл вынула свой нож, и после долгого ковыряния им смогла вырезать лишь маленькую дырочку у начала бугра.
— Кажется, эта штука вросла в стол.
В итоге отрезать его от стола смогла только Анна, превратив своё чёрное пламя в длинную горячую струну и протянув её над столом. После того, как струна коснулась пигмента, он начал дымиться и вскоре отвалился. Отрез был гладкий, но не глянцевый. На нём было несколько чёрных опалённых отметок. Роланд подобрал отпавший пигмент и обнаружил, что тот был гораздо легче, чем Роланд того ожидал.