Ещё Роланд заметил, что Камень Божественной Кары был вполне привычной формы — в виде призмы, как и все ранее встреченные им камни, только больше. На его поверхности не было видно никаких прожилок, которые были типичны для кристаллов, она была гладкой и одноцветной, словно стекло.
— Церковь продаёт Камни Божественной Кары размером с ноготь за несколько золотых роялов! А эта громадина будет стоить… Нет, я даже представить себе не могу. Вряд ли на неё у кого-нибудь хватит денег даже после того, как он опустошит казны всех четырёх королевств! — задумчиво произнёс Картер.
— Ты что, хочешь продать его аристократам для помощи в резне ведьм? — Найтингейл уставилась на него с яростью во взгляде.
— Эм… Я не это имел в виду! — забормотал Картер, неосознанно пытаясь задвинуться за кого-нибудь.
— Я впервые вижу Камень Божественной Кары, который сияет таким цветом! Они разве не должны быть белыми и полупрозрачными? — Молния с любопытством осматривала столбы. — Его можно будет использовать в качестве свечи, если захотите взять его с нами в замок.
— Я уж лучше принесу свечу в комнату, в которой уже горят десятки, чем воспользуюсь этой мерзостью! — пробормотала Найтингейл, скрестив руки на груди. — Для нас, ведьм, они словно тюремные камеры и цепи, используемые Церковью! Было бы гораздо лучше, если бы в мире не существовало этих камней.
— Ой, сестра Найтингейл, ты всё равно по вечерам ни строчки не читаешь, — сказала Молния, облизнувшись. Затем она осмотрелась, подняла с пола камень и повернулась к Роланду. — Я могу взять кусочек себе, в доказательство моих приключений сегодня?
Роланд кивнул:
— Ну, если ты их не так ненавидишь, как Найтингейл.
Молния подняла руку, размахнулась и изо всех сил ударила по светящемуся столбу камнем. Раздался глухой звук, и камень в её ладони развалился на несколько частей, когда же огромная призма осталось целой и невредимой.
Увидев это, Картер шокировано воскликнул — Что происходит? Камни Божественной Кары ведь хрупкие!
— Может, это всё потому, что этот кусок светится другим светом, — ответила Молния и, отбросив каменные крошки в сторону, вынула из ножен кинжал. Впрочем, с кинжалом она тоже не добилась никакого успеха, не оставив на призме ни единой царапины.
Интуиция Роланда говорила о том, что происходит что-то нехорошее. Он взглянул на Найтингейл и приказал:
— Попробуй ты.
Ведьма едва заметно кивнула, вытащила один из своих револьверов и моментально выстрелила в призму. В пещере прогрохотал очень громкий выстрел, за ним последовало не менее громкое эхо. От Камня Божественной Кары посыпались искры. Но когда дым рассеялся, все с удивлением обнаружили, что даже пуля не смогла повредить призму — она оставила на её поверхности лишь маленькую выемку.
Роланд предположил, что прочность этого камня вовсе превышала даже прочность брони.
— Даже пистолет здесь бесполезен? — нахмурившись, спросил Картер. — И как тогда у Церкви получается отрезать кусочки и продавать?
На это никто не смог ответить — все просто стояли молча, нахмурившись.
Раньше у Роланда получалось сломать Камень Божественной Кары голыми руками — как в тот раз, когда он сломал висящее на Анне ожерелье. Хватило всего два-три нажатия, и белый камешек превратился в такую же белую пыль.
Но его размышления вдруг прервала Анна, внезапно заговорив:
— Ваше Высочество, Вы всё ещё помните ту карту сокровищ, которую нарисовал Ферлин Элтек?
— Карту сокровищ? — задумчиво переспросил Роланд. Он мог с трудом вспомнить, что там, чуть ли не на половину карты, был нарисован треугольник, один из углов которого указывал на Святой город Такилу, другой — на каменную башню в Сокрытом лесу, а третий… На эту самую шахту, в которой они сейчас находились. Вдруг его словно озарило, — Только не говори, что!..