Взглянув на нервные кривляние Стэна Крипта, добавил:
– Будете откровенны, суд вполне может оставить вам жизнь. Насчёт свободы и дворянского титула ничего обещать не могу, сами понимаете.
Шевалье кивнул, и омоновцы тут же увели его.
– Баронесса, – я обратился к жене Вала, с ужасом смотрящей на убитого мужа, – Приносим извинения за доставленные неудобства. Но ваш муж совершил несколько коронных преступлений. Вас опросят работники Тайной канцелярии, после чего вы сможете заняться похоронами вашего супруга.
Я развернулся и вышел со двора. Ещё полчаса ходьбы по будто вымершему городу, и мы прибыли особняку Жека Хлесье. Всё повторилось за одним исключением. Жены у барона не было, а в подвалах его дома мы нашли трёх истерзанных, полузамученных и прикованных к металлическим кольцам, вмурованным в стены, девиц. Одну из них – дворянского происхождения. Тут я уже не стал стесняться. На месте приговорил барона к повешению, и, не дрогнув глядел, как омоновцы быстро приводят приговор в исполнение, вешая извращенца на воротах собственного дома. А когда возвращались под утро во дворец, на нас… напали.
Бóльшая часть моих людей продолжала обеспечивать работу Тайной канцелярии. Её работники во главе с Кертом Перкосом, получившие карт-бланш и высочайшее соизволение, будто с ума сошли от рвения. После показаний задержанных, брали с собой десяток-другой омоновцев, и мчали на новый адрес, арестовывать и допрашивать причастных. Я одобрил рвение главы тайной службы, и пошёл по дворец отсыпаться. Меня сопровождали два десятка омоновцев во главе с Мохом. И метрах в пятистах от дворца, на одной из улиц вдруг раздался свист тетив. Мох, шедший рядом со мной, упал с пробитым стрелой горлом. Рухнули ещё около десятка омоновцев, а из-за домов спереди и сзади хлынули на нас около сотни вооружённых людей.
– В круг! – заорал я, выхватывая гранату. Мы сомкнули щиты, встав спинами друг к другу, и метнули гранаты. Взрыв разметал десятка два-три нападавших, но остальные с ещё большим остервенением кинулись на нас. На щит мой посыпался град ударов. Рука практически онемела. И я рубил из-за щита зло, яростно, слыша хрип умирающего Моха. Слева с рассечённой головой упал легионер. Тут же в брешь кинулись несколько нападающих. Я почувствовал удар в бок, ударил нападавшего щитом, отбрасывая от себя, и время опять замедлилось. Как тогда, в Энийском лесу. Движения врагов стали медленными. А воздух сгустился до состояния густого сиропа. Я отбросил мешающий щит, и прыгнул вперёд между двумя выставленными алебардами. Мечом ударил в шею алебардщика, и клинок легко отсёк голову. Второго ударил локтем в голову, и почувствовал, как сминаются его лицевые кости. А я, разворачиваясь, по инерции рубанул ещё одного, рассекая голову пополам. Выхватил левой рукой кинжал и воткнул в бок четвёртому. Увидел сразу три клинка, летящих ко мне, извернулся, и стал рубить…
Глава 7
– Он мёртв, милорд, – виновато сказал Торре.
Я сидел прямо на мостовой, и курил. Предутренний воздух пропах запахом смерти. Улица была завалена трупами. Пока подоспел Торре с легионерами, вызванный на помощь Здиком, нас осталось всего трое. Прибежавшие с Милтоном легионеры быстро порубили и взяли в плен оставшихся нападавших. Вызванный на место схватки Керт Перкос тут же начал дознание. А я смотрел на тело Моха, первого человека, встретившего меня в этом мире. Парня, ставшего мне отличным другом и верным соратником. Прошедшего со мной бок о бок десятки битв и боёв, и павшего не от рук зрожей или врагов, а в городе родного королевства от рук тварей, устроивших подлую засаду.
Глава Тайной канцелярии подошёл ко мне и начал докладывать что-то о помощнике барона Вала – лейтенанте бывших городских стражников. Его взяли живым, и теперь он стоял метрах в десяти от меня, связанный, избитый, выхаркивающий кровь вместе с зубами. Голос Перкоса разведался издалека, хотя Керт стоял в двух шагах от меня. Торре тоже что-то говорил. Жестикулировал. А я втягивал горький дым и морщился. Мох в столице успел завестись семьёй, и его ждала молодая жена и двое сыновей-двойняшек.
Я выбил трубку. Встал. Аккуратно убрал её в кожаный мешочек. Свернул и положил во внутренний карман кителя. Затем снял шлем, и передал его Милтону, а сам пошагал к лейтенанту городской стражи. Тот перестал кашлять и плеваться, и с испугом смотрел на меня. Остановившись перед ним, я, с трудом выталкивая слова, спросил:
– Кто приказал?
– Баронесса Вал, – сглотнув, ответил лейтенант.
Я повернулся к главе Тайной канцелярии:
– Разве её не допрашивают?