– Связать, прохрипел я, и увидел графа Арната. Ортун до последнего защищал семью, и его зарубили беспощадно. Практически искромсав тело мечами. Одна рука была полностью отрублена. Вторая перебита в трёх местах. Я встал на колени перед дворянином и попробовал пульс. Мы опоздали! Граф был мёртв. Я зарычал от ярости и бессилия, повернулся к трём сдавшимся в плен и заорал:
– Где герцог, твари?
– У себя, – пролепетал один из пленных. – Ждёт доклада!
– Где жена и дети графа?
– Мы их не нашли, – лязгая зубами, просипел второй: – Наверное, в кабинете!
Я постучал в дверь кабинета:
– Изэлла, вы живы? Это герцог Белогор! Я пришёл к вам на помощь!
После непродолжительного молчания из-за двери послышался голос графини, и я выдохнул с облегчением:
– Герцог, это вы?
– Я, графиня! Не сомневайтесь! Я сегодня вам рассказывал о северной моде и о платьях с декольте!
Заскрипел дверной замóк, и дверь осторожно приоткрылась. В проём выглянула графиня, бледная, но решительная. За ней стояли двое сыновей графа. И у каждого в руке было по кинжалу.
– Изэлла, – я снял каску, – Не выпускайте детей в коридор. Здесь… ваш муж.
Графиня увидела изрубленного Ортуна, и вскрикнула, но тут же закусила губу, и решительно отстранила мальчиков вглубь комнаты:
– Ортун, Ариэт, идите за стол! Опасность позади.
– А где папа? – спросил десятилетний Ортун.
– Папы… больше нет!
– Они… его убили?
– Идите и сядьте за стол! – вместо ответа приказала Изэлла.
– Графиня, я намерен провести блиц-допрос, вам тоже лучше остаться в кабинете!
– Ну, уж нет, – хищно оскалилась графиня, – Я хочу это видеть!
Я кивнул, и направился к троим пленным. Остановился перед ними весь в крови. Вроде чужой, но пока даже непонятно. Адреналин шарашит. Дрожь бьёт. Я взял первого пленного за волосы:
– Я задаю вопросы – ты отвечаешь. Нет ответа – теряешь одну конечность. Ты понял?
– Да, ваша светлость, – закивал пленный.
– Сколько вместе с герцогом людей?
– Не знаю, ваша светлость.
– Ответ не правильный! – я повернулся к сотнику: – Мерил, перетянуть руку!
Строн быстро перетянул руку пленному, и вытянул её. Клинок был у меня в руке всё время. Я резко взмахнул, и кисть не знающего полетела на пол. Тот завыл ужасно, булькая слюной и кровью.
– Сколько вместе с герцогом людей? – повторил я вопрос, глядя в осоловелые глаза пленного.
– Не… не много, – просипел пленный.
– Немного – это сколько?
– Человек две-двести, – всхлипнул пленный.
– И две сотни герцога Бриза! – тоненько пискнул второй пленный, с ужасом глядя на происходящее.
– Так ты соврал? – заорал я на пленного. – Мерил! Перетянуть вторую руку твари!
– Не н-н-н-н-надо, – забулькал пленный, пока сотник споро накладывал жгут и вытягивал руку. Я взмахнул мечом, и вторая кисть упала на пол.
– Детей убивать не надо! И людей резать по ночам не надо, мразь! – выдохнул я в лицо пленному. И повернулся ко второму: – Кто ещё в усадьбе?
– Герцог Ибит и герцог Бриз! Они вдвоём продумали, как принести корону дому Ибитов! Оба в доме герцога! Ждут доклады из гостиницы, отсюда и из поместья графа Пойта!
– Графиня! – я повернулся к Изэлле: – Мне нужен человек, который покажет дорогу к дому герцога!
– Я сама покажу, – процедила графиня. – Только оставьте кого-нибудь с мальчиками!
– Вас я не возьму, – покачал я головой. – Но два десятка бойцов оставлю с вами. И мне нужен человек!
Снизу прибежал боец и доложил:
– К дому бежит отряд!
– К бою! – заорал я, бросаясь вниз. Графиня рванула следом, и я даже не успел её остановить. Но это и спасло нас от бессмысленной рубки.
– Это наши дружинники! Остановитесь! – закричала Изэлла, и я скомандовал бойцам стоп.
Оказалось, когда на дом напали, граф отдал приказание конюху бежать за дружинниками, расположенными в казарме в другом квартале. Те прибежали слишком поздно, чтобы спасти графа, но сейчас стали хорошей подмогой. Из ста прибежавших человек пятьдесят остались в доме с графиней и мальчиками. Ещё я оставил с ними два своих десятка. А полсотни графских людей забрал с собой. Благо, все они прекрасно знали, где находится дом герцога Ибита.
Мои бойцы по приказу Мерила приготовили светошумовые гранаты, и я на ходу инструктировал шевалье Месина, того самого, что хотел меня арестовать: