После падения Быка организованность боя развалилась. Формации Ультрадесантников и Несущих Слово оказались раздроблены. В сознание Курты Седда пробрались остатки стратегии. Его братья пытались поддерживать периметр вокруг его позиции. Ультрадесантники пытались сохранить три острия атаки. Однако центр пещеры теперь представлял собой котел. По полу были разбросаны тела в синей и багряной броне, часть обгорела, часть расстреляна, часть раздавлена до неузнаваемости. Сражающиеся стреляли в упор. Сшибалось оружие ближнего боя. Укрытия были переменчивой иллюзией. Из–за одной колонны Несущие Слово стреляли по группе Ультрадесантников. Лоялисты из другого отряда обошли их с фланга и захватили позицию. Затем подошедшие с тыла Несущие Слово окатили эту зону пламенем и крак-гранатами. Внезапно полыхнула синяя вспышка, возвещая о телепортационном переходе свежих терминаторов Ультрадесанта в громоздкой броне катафрактиев.
В воксе бушевала буря. Слух Курты Седда заполняли выкрикиваемые команды, рычание боли, всплески помех разрывающейся связи. Его внимание разделилось. Он видел общую картину схватки, но отмечал и детали. Он не управлял ей. Решения на поле боя принимали Вор Реннаг и Ток Деренот. Он продолжал петь, отчаянно пытаясь восстановить контроль над имматериумом. Волна катилась против Несущих Слово. Силы Хаоса все сильнее и сильнее отдалялись от бытия. А Эфон был рядом, прокладывая себе дорогу вперед.
Судьба приближалась. Его настигало правосудие и ложных и подлинных богов.
Канонада Ультрадесантников пробила периметр. Удары снарядов отбросили двух братьев назад. Они упали в бездну. По всему краю утеса Несущие Слово и Ультрадесантники сошлись врукопашную. Гиганты в керамите столкнулись. Они набрасывались друг на друга с яростью, вызванной ненавистью. Во мраке разносился шум вспышек боя и рык существ, некогда бывших людьми, а ныне ставшими колоссальными воплощениями войны. Курту Седда окружал хаос, но он не мог обуздать его.
Он перестал петь.
Эфон отбросил Каэлока в сторону ударом цепного кулака. Несущий Слово повалился на четвереньки, его шлем был расколот. Эфон приближался к Курте Седду. Лицо капитана искажала ненависть. Курта Седд едва узнал его. Эта ярость была всепоглощающей, и Курта Седд ощутил прилив извращенной надежды. Если Эфон мог настолько раствориться в гневе, то был ли он так уж далек от истины? Могла ли сила эмпиреев на столь близком расстоянии вырвать Ультрадесантника из догматичного мировоззрения его отца?
— Стелок, истина Хаоса повсюду вокруг нас, — крикнул Курта Седд. — Отдайся ей!
Эфон продолжал идти вперед. Капеллан встряхнул плечами и отступил на шаг назад.
— Сила Октета здесь велика. Пламя тьмы поглотит вас всех.
Кипящая ненависть Ультрадесантника выплеснулась через край.
— Заткнись, предатель! — взревел он, бросившись вперед.
Надежду породило прошлое Курты Седда. Она была бременем, но он понял это слишком поздно. Она замедляла рефлексы — надежда, сожаление и сомнение сдерживали его. Он поднял плазменный пистолет левой рукой и выстрелил. У Эфона было более чем достаточно времени, чтобы нырнуть вправо от капеллана, и выстрел прошел мимо.
— Не будет никакой капитуляции ни для кого из нас, — прорычал Ультрадесантник. — У тебя был шанс на почетную смерть.
Его цепной кулак разнес колонну. Пыль и осколки камня полетели Курте Седду в лицо, ослепляя его. Капеллан качнулся назад, уклоняясь от удара, которого не видел. Он махнул крозиусом налево. Руку сотряс удар — он разбил комби-оружие противника на куски.
Он вынудил капитана отклониться на заднюю ногу и развил успех, сделав еще один выстрел с близкого расстояния. Под ногами Эфона захрустели камни — он увернулся и возобновил собственный натиск. Бездна тянулась к ним обоим.
Зубья цепного кулака Эфона зацепили плазменный пистолет Курты Седда, прежде чем тот успел выстрелить снова, и выдернули оружие из его руки. Какое–то мгновение два воина боролись на краю обрыва. Курте Седду нужно было лишь податься вперед, и они оба бы свалились. Небытие манило его, суля положить конец всякому бремени…
Нет. Не так.
Он уперся в землю и отвел крозиус назад, напрягая руку для взмаха. Эфон ударил первым, врезав цепным кулаком по вытянутой руке Курты Седда с такой силой, что от сотрясения ослабла хватка на рукояти крозиуса, а затем нанес еще один удар в грудь. Клинок рассек доспех капеллана. Полетели осколки керамита, а за ними кровь. Он почувствовал, как адамантиевые зубья погружаются в панцирь. Эфон удерживал его левую руку отведенной вверх, не давая эффективно ее использовать. Крозиус болтался в перчатке.