– Да, – прошептал Гарри. – Это не важно…
– Квайет, мы можем идти? – спросил Снейп после короткого молчания. Затем он добавил, посмотрев на других взрослых: – Я думаю, у нас всех есть, что делать.
Они кивнули.
– До свидания.
– Пока, приятель, – Фред шагнул к нему. – И не принимай это слишком близко к сердцу. Рон иногда ведет себя как последний мерзавец.
Гарри поднял свои глаза. Была ли это симпатия на лице Фреда? Да, действительно: теперь он успокаивающе улыбался ему. Джордж делал то же самое, и даже выражение Джинни заметно смягчилось.
После того, как семья покинула магазин, Снейп наклонился к Гарри.
– Ты в порядке? – спросил он обеспокоенно.
Гарри не мог ответить. Он все еще слегка дрожал и чувствовал оцепенение. Он только покачал головой и постарался собраться.
Снейп быстро осмотрелся и снова повернулся к мальчику.
– Гарри, посмотри на меня, – прошептал он.
Гарри вздрогнул, услышав свое имя, и вопросительно посмотрел на Снейпа.
– Я знаю, что это было очень тяжело для тебя. Но я уверен, что ты сможешь снова подружиться с мистером Уизли. Это будет нелегко, но ты сможешь. Это также не будет быстро, но у тебя есть время. Ты знаешь, ты вел себя просто чудесно, и я уверен, что даже если они ненавидят меня, ты завоевал их симпатии.
Гарри покачал головой, чтобы восстановить хладнокровие.
– Ты так думаешь? – его голос был тонким и слабым.
– Я уверен. И… как насчет Продвинутой Книги Зелий? – он резко сменил тему.
Гарри выдавил полуулыбку.
– Если ты хочешь ее для себя, то покупай. Для меня будет достаточно и обычной.
– А как насчет тех рейвенкловских генов?
– Они скрываются, – теперь Гарри улыбнулся по-настоящему. – Я бы лучше купил несколько хороших книг о квиддиче.
– Нет.
– Северус…
– Мы можем заключить сделку.
– Какую?
– Я покупаю тебе книги о квиддиче, но я покупаю тебе и столько же учебников, сколько квиддичных книг, и ты обязуешься прочитать все.
– Ты разговариваешь как родитель.
– Ну, предполагается, что я и есть он. Причем не просто родитель, а именно ТВОЙ.
– Какая радость…
– Итак?
– Хорошо.
Через полчаса они вышли из магазина с несколькими дюжинами книг. Гарри все еще не получил свое письмо, но Снейпу, как учителю, было прекрасно известно, какие книги понадобятся Гарри, так что они купили все, что нужно. Остальные походы по магазинам обошлись без приключений. Прежде чем вернуться домой, они поели мороженого у Флорана Фортескью. К тому времени уже настал вечер, и на небе появились первые звезды. Освещенная улица была так красива, что Гарри просто смотрел на фонари широко открытыми глазами, как маленький ребенок.
– Первое хорошее впечатление от ночи с ТЕХ пор, – прошептал он.
Учитель зельеварения содрогнулся. Ночь была худшим временем суток для них обоих. Он не позволял Гарри пить зелье для сна без сновидений каждую ночь, так как боялся, что появится зависимость, и поэтому ночи обычно были наполнены кошмарами. Он просыпался бессчетное количество раз из-за тихого плача Гарри или его беспокойных движений во сне, когда мальчику снились пытки. Они спали в одной комнате с зажженными светильниками, их кровати были близко расположены, но Снейп часто чувствовал необходимость лежать рядом с Гарри и успокаивать его, пока тот не затихал и не засыпал снова.
Много раз, когда они не могли заснуть, они просто лежали на кровати и говорили обо всем, старательно избегая «летней темы», как они ее называли. Он помнил, что обещал самому себе помочь Гарри пройти через все это, но иногда это казалось невыполнимой задачей. Состояние Гарри не улучшалось, хотя их взаимоотношения стили заметно более близкими. Он был счастлив из-за этого, но волновался из-за мальчика. К тому времени, как начнутся уроки в школе, им придется найти решение этой проблемы. Если Гарри не будет спать достаточно, у него будут проблемы с учебой.
Не говоря уже о том, что, когда он будет распределен, у него не будет никого, чтобы помочь ему во время кошмаров.
Северус волновался о будущем. Он не хотел, чтобы начинались занятия в школе.
Мысли Гарри витали вокруг тех же проблем.
Он боялся подумать об общей темной спальне с храпящими одноклассниками. Не имело значения, к какому колледжу он бы принадлежал, ночью он в любом случае был бы одинок. Один на один с кошмарами.
А что днем? Новые одноклассники, общая ненависть, возможно, исключая слизеринцев, его бывшие друзья… А вечером – общая душевая. Все увидят его изрезанное тело, все эти шрамы… Он содрогнулся от этой мысли.