Справедливости ради, стоит сказать, что в пределах собственных владений герцог не брал с собой Дигамму только в зал замкового кристалла. По понятным причинам он вообще никого туда не пускал. В целом же Пергтагер таскал за собой ящера везде, где это позволяла ситуация. Ну а как не похвастаться таким уникальным питомцем? Для Ди подобные походы были скорее развлекательными, вплоть до момента посещения Пергтопфской гильдии магов. Там химере удалось получить предмет, сыгравший огромную роль в его дальнейшей жизни.
Все профессиональные гильдии Баласии были в определенной мере независимыми организациями, однако магическая — практически автономной. Столичная подчинялась только королю, а региональные — герцогам соответствующих доменов. Любой состоявший в ней маг имел особый статус, а высшие члены, даже простолюдины по происхождению, получали практически дворянские привилегии. По этой причине сами аристократы почти никогда не вступали в гильдии магов. Гордость не позволял. Однако на сотрудничество в рамках соглашений и договоров данные предрассудки редко распространялись. У Пергтагера же вообще сложились приятельские отношения с местным архимагом, Германом Штиллтеном.
Здание Пергтопфской гильдии магов представляло собой большую круглую шайбу с крышей-куполом, а также тремя заостренными башнями на равном расстоянии друг от друга. Судя по использованным материалам и деталям экстерьера, возводили его те же строители, что и замок герцога. Оказавшись внутри, Пергтагер зашагал сразу к кабинету архимага, не обращая внимания ни на кого вокруг, а бредущий следом варан только распугивал случайных встречных. Но Дигамма не просто так вращал головой, он высматривал места, где потенциально могли находиться нужные книги. Добравшись до роскошной двери на вершине одной из башен, герцог вошел внутрь почти без стука, однако Штиллтен, казалось, его уже ожидал. Обменявшись приветствиями, мужчины принялись обсуждать деловые вопросы и распивать дорогущее триенадское вино, а Ди оставалось только лечь у магического отопителя и греть бока. Не мог же он ни с того ни с сего сорваться на поиски?
Весь разговор Штиллтен косился на ящера и в конечном итоге не выдержал.
— Не представляю, как Вам удалось так хорошо вышколить этого зверя. Я слышал, что рептилии плохо поддаются дрессировке.
— Дрессировке? — усмехнулся герцог. — Нет, Ди от природы оказался смышленым.
— До меня доходили слухи, но я, по правде говоря, считал их преувеличенными.
— В первую нашу встречу он удивил меня своими математическими способностями. А наставник моих детей, Лориант, утверждает, что он прекрасно понимает человеческую речь.
Архимаг сделал затяжной глоток в полбокала, пытаясь скрыть нарастающий интерес к ящеру.
— Очень интересно. Лориант никогда раньше не был замечен в пустословии. Из Ваших слов вытекает, что он — разумный зверь?
— Чего ходить вокруг да около, Герман. Вы можете сами его испытать.
Пергтагер вновь рассмеялся, а затем повернул голову в сторону питомца.
— Ну что, продемонстрируешь свои способности господину архимагу.
В ответ Ди закатил глаза, но все-таки лениво поднялся на лапы. Правда прежде, чем сдвинуться с места, он многозначительно взглянул в сторону двери.
— Ох, дружок, мы еще далеко не закончили нашу встречу. Или ты хочешь сам осмотреться?
Дигамма кивнул и внутренне улыбнулся. Хорошо, что проницательности герцогу было не занимать, а то он уже отчаялся вырваться с этого скучного мероприятия. Пергтагер же был только рад в очередной раз продемонстрировать исключительность своего варана.
— Мне кажется, Штиллтен, что Ди не хочет просто так Вас развлекать. Видимо, ему потребуется награда.
— Награда? — архимаг все более недоумевал. — Но что я могу предложить? Еду?
— Ох, Вы совершенно недооцениваете его любознательность. Ди хотел бы получить разрешение осмотреть вашу обитель.
— Осмотреть? — Герман некоторое время соображал, чтобы понять подвох. — То есть он в одиночку пойдет гулять по гильдии?
— Не нужно так переживать, — невозмутимо ответил Пергтагер, подливая себе и собеседнику вина. — У нас с Вами еще много работы, а Ди прекрасно справится самостоятельно. Я лично гарантирую сохранность имущества и людей.
Сам Дигамма кивал в знак согласия с каждой фразой герцога. Глядя на это, Штиллтен чувствовал себя одураченным, но не понимал, в чем именно. Однако отказать при подобной постановке вопроса он не мог из-за уважения к владетелю.