«Эдвин Пергтагер (герцог Пергтопфский). Ранг: Легендарный.»
Учитывая разницу в силе, Способность могла легко не сработать, однако Эдвин не привык скрывать свое превосходство, хотя внешне воздействие, конечно же, почувствовал. Он лишь ухмыльнулся и сам принялся оценивать новоприбывшего.
— Драконовый варан, значит. Никогда таких не встречал. А ты хорошо постарался, Джарди.
— Здравствуйте, Выше Высочество, — Драги сделал поклон и натянул дежурную улыбку. — Разве мог я иначе отнестись к выбору подарка для своего благодетеля?
— Подарок для благодетеля, говоришь?
Пергтагер прекрасно знал, что подобные подношения просто так не делают. С другой стороны, герцог давно ждал, когда этот делец начнет играть по-крупному. Возможно, он даже пойдет навстречу такому полезному человеку и сделает своим вассалом. Дигамма же смог облегченно выдохнуть. Он не был до конца уверен, что «Конфиденциальная информация» выдержит настолько мощного наблюдателя, но Способность в очередной раз не подвела.
— Уже высший, хотя еще довольно мал. Он, поди, еще и разумный?
— Конечно, господин. Он даже умеет вполне неплохо общаться с людьми.
Дигамма смекнул, к чему идет разговор, поэтому без лишних уговоров вышел вперед и написал на земляном полу свое имя, не забыв демонстративно зевнуть.
— Интересно. Он действительно понимает, что делает, или просто дрессированный?
Пока Драги собирался открыть рот, Ди уже сам отрицательно помотал головой, а затем вывел слово «цена» и простейшее математическое уравнение рядом.
— Цена? Зачем тебе цена? Или стоп, — герцог довольно быстро разгадал ребус своего питомца. — Так ты хочешь поупражняться в арифметике! Что же, давай попробуем.
Лицо Пергтагера украсила широкая неподдельная улыбка. Он подозвал одного из слуг и повелел тому написать несколько задач для варана. Однако для Ди они оказались слишком легкими, а обычный конюх довольно быстро исчерпал весь свой математический потенциал. Тогда уже не выдержал сам герцог и, отодвинув широкой ладонью подчиненного в сторону, принялся с азартом упражняться вместе с рептилией. К Пергтагеру еще никогда не попадал такой интересный зверь, и он мог бы, наверное, до вечера провозиться с новым питомцем, если бы не надрывное конское ржание, раздавшееся со стороны загонов. Тяжкие звуки доносились оттуда и раньше, но сейчас в них слышалось слишком много отчаяния. Герцог нахмурился и оставил ящера, а тот, недолго думая, пошел следом.
На втором месте после рептилий в списке любимых животных Эдвина стояли лошади. Можно сказать, что он большую часть жизни провел рядом с ними. А в том злополучном загоне сейчас мучился Ганит — подрастающий жеребец от лучшей кобылы Пергтагера, на которого тот возлагал очень большие надежды. Молодой скакун лежал на боку, тяжело дышал и бешено молотил копытами воздух, не давая никому приблизиться.
— Что у вас тут происходит?
Герцог был недоволен и обвел строгим взглядом всех собравшихся вокруг коня.
— У Ганита внутренняя болезнь, господин. Мне нужно прощупать брюхо, но мы не можем его успокоить, — ответил за всех Эвмел, главный коновал[1].
— Магов почему не позвал?
— Я уже послал за целителем, господин. Но нужно сначала установить причину болезни. И маг тоже попросит его обездвижить, чтобы не было ошибок.
— А просто схватить его, как я вижу, вы не способны, — в голосе Пергтагера звучало все больше раздражения.
— Простите нас, господин, — начал извиняться другой конюх. — Мы пытались. Но Ганит так лягнул Ганса, что весь дух выбил. Мы уже не знаем, как подступиться! Не злитесь, господин.
В углу загона и правда сидело бессознательное тело с сильно распухшей рукой и ссадиной от удара. Ганит был магическим животным, и его выдающая сила проявлялась уже сейчас, в подростковом возрасте. Обычным людям сложно с подобным справиться, поэтому Эдвин не стал наказывать слуг за бездействие, хотя сначала и собирался. Сейчас для него гораздо важнее было каким-то образом утихомирить жеребца, сходящего с ума от боли. Конечно, герцог мог и в одиночку скрутить молодого коня, но тогда появлялся риск самому переборщить и покалечить животное.
«Любой кризис открывает новые возможности», — так учил Дигамму Петер. Одну из них он рассмотрел и сейчас. Ящер ловко юркнул промеж людей и сделал пару аккуратных уколов жалом. Седатотоксин быстро успокаивал и усыплял Ганита, а миотоксин должен был обезопасить окружающих от рефлекторных движений жеребца. Довольный Ди вразвалку отошел в сторону, только вот все остальные пребывали в некотором смятении, особенно Драги. У него сердце в пятки уходило от одной мысли, что варан мог прикончить любимого коня герцога.