Оставалось найти, от кого оторвать кусочек. Под рукой у Дигаммы были только хрустальные саламандры, но они совершенно не годились, ведь уже стали частью химеры. Кроме них, насколько помнил ящер, в пещерах обитали летучие мыши, хироты[1] и белый дух. Однако Способности, потенциально имевшиеся у рукокрылых, не особо привлекали, а как отделить хотя бы частичку от тела потусторонней медузы, он вообще не представлял. Теперь Ди знал, что эти существа являлись обитателями Бездны и изредка просачивались на Теваир, наводя страх на все живое своими природными способностями растворять органику. Шанс получить столь неудобную силу еще больше предостерегал его от выбора белого духа. Выходило, что оставался лишь вариант с заимствованием у драконового хирота.
Мысли о драконах всколыхнули память Дигаммы. Он ведь уже совсем забыл, что имел при себе вещицу, связанную с настоящими повелителями неба. И искать хирота, их блеклую имитацию, не было никакой нужды. Порывшись в недрах «Пространственного кармана», ящер достал кольцо, которое когда-то получил из тайника Карела. «Кольцо с застывшим глазом дракона». Это название не было просто красивой метафорой. Широкая полоска металла обхватывала настоящее глазное яблоко, окаменевшее под действием неизвестной магии. Размер оно имело, конечно, очень скромным, но насыщенный небесно-голубой цвет и узкий вертикальный зрачок говорили в пользу принадлежности дракону.
Теперь, раз все нюансы оказались учтены, пришло время начинать. Медленно вдохнув и выдохнув, Дигамма взял кольцо в пасть, представил свой облик до запуска «Нового горизонта» и сконцентрировался на магическом ядре. Много усилий прикладывать не понадобилось, ведь после недавних переживаний оно было готово. В виртуальных недрах Ди что-то звонко щелкнуло, будто лопнула натянутая струна. Наружу потекла ранее сжатая энергия, количество которой нарастало по экспоненте. Десять секунд, двадцать, и вот она уже захлестывает все тело. Как только подпитка вышла на достаточный уровень, стартовало превращение.
В этот раз повышение ранга проходило болезненно. Основной причиной была кардинальная переориентация организма в пространстве из горизонтального положения в вертикальное. Ради этого менялись все пропорции тела: длина конечностей, шеи и хвоста, форма скелета и кое-что во внутренних органах. Но Дигамма не жаловался, ведь сам пожелал вернуть сходство с человеком. Да ему и некогда было думать о посторонних вещах — мозг оказался перегружен до предела. И это несмотря на то, что Ди в полной мере вернул свои интеллектуальные способности. Однако количество новой информации, единовременно хлынувшей в голову, просто ужасало. Он изучил слишком много Способностей, и теперь Система как могла готовила базу для нормальной интеграции знаний в будущем.
Превращение закончилось неожиданно. Боль, шум и пляшущие повсюду разноцветные пятна в один момент схлынули, остался лишь холод. Дигамма лежал животом на стылом каменном полу, неестественно выгнув руки назад. Да, нормальные руки и полнофункциональными кисти вернулись, и неважно, что с когтями и покрытые чешуей. Ему пришлось сначала опереться на ладони и повозиться на четвереньках, прежде чем встать на ноги. Непривыкшее к прямохождению тело еще пошатывалось, но держать равновесие неожиданно хорошо помогал хвост, который стал заметно тоньше, хотя и не особо короче. В общем и целом, Дигамма остался ящером, просто теперь стал антропоморфным. На ум ему приходило слово рептилоид.
Новоявленный рептилоид размял шею, которая все равно осталась длиннее человеческой и осмотрел себя получше. Комплекция и рост вполне соответствовали обычному молодому воину, коих он видел в рядах гвардии Пергтагера. Конечно, если не брать во внимание голову и хвост. Даже когти, жало и гребень на спине стали меньше. А вот защищающих тело хитиновых пластин, наоборот, оказалось больше, чем до превращения, да и сама шкура, теперь светло-серая, стала будто бы толще. Увидеть в деталях свое лицо Дигамма не смог бы даже при наличии зеркала, поэтому просто его ощупал. Голова все еще была скорее вараньей, но стала короче и приобрела больше человеческих черт, хотя и без волос или выделяющихся ушных раковин.
Но самое приятное изменение оказалось внутри: Ди получил голосовые связки, способные к членораздельной речи. Голос был скрипучим и хриплым, но зато вполне понятным. Теперь-то он мог беспрепятственно находиться среди разумных, благо внешность позволяли подправить Способности.