Ди лишь оставалось надеяться, что его речи как-нибудь помогут этим молодым людям в жизни. Хотя сомнения были большими. Что он, в сущности, знал о воспитании? И о детях? У него не имелось ни соответствующего обучения, ни природного инстинкта. Годился ли вообще SIDIS P-6 для такого? И правильно ли он заботился о Ривере? Дигамма чувствовал, что должен скорее заполнить пробелы в своей картине мира.
Все началось спустя несколько дней после откровенного разговора с Салдером. Парень действительно пересмотрел свое решение и даже попросил Дигамму преподать пару уроков по основам магии. Тот был только рад и в довесок рассказал все, что сам знал о Способностях Огня. Работы прибавилось и у Нира, ведь теперь он активно осваивал новое направление Жизни. Собственно, сейчас Ди дописывал справочник, который содержал базовую информацию об изменении внешности посредством магии. Но только базу, не стоило полностью передавать знания Айджина ради блага самого Кадика.
Закончив работу, Дигамма откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и связался с Лоттирией.
— Привет, как там у тебя обстановка?
— Я? Мне. У меня…
— Время пришло? — Ди все понял по одной интонации.
— Д-да.
— Поговорить или спасать?
Лоттирия не была до конца в себе уверена, но оттягивать дальше уже стало невозможно.
— И то, и другое. Я накопила достаточно сил для разговора.
— Ладно. Тогда хотелось бы услышать обещанную предысторию.
Дигамма почувствовал, будто кто-то подошел сзади и оперся на его плечи.
— Помнишь, при первой встрече я сказала, что еще не встречала такого классного пользователя Удачи, как ты?
— Да, было дело.
— Так вот, я немного соврала. Был еще один. Точнее одна.
Рассказ с самого начала давался Лоттирии тяжело, но она старалась сохранять спокойствие.
— Это произошло несколько лет назад, в Пунте.
Пунт — средних размеров страна на северо-восточной оконечности Судерии, южного относительно Нирдарии континента, населяли которую ателеры. Разумная раса, довольно близкая по внешнему виду к людям. Основное их отличие — жесткие волосы на голове, отдаленно напоминающие иглы ежа или дикобраза. Еще ателеры выделялись из-за ушей круглой формы и достаточно мелких и острых зубов в количестве сорока штук. Что же касается магии, то у этих разумных имелась определенная склонность к появлению врожденного ядра с направленностью на Жизнь или на некоторые цветные металлы, например, медь или серебро. И стоит отметить поголовную стойкость к разного рода токсинам.
— Села́ми была мои жрецом. Настоящим верховным жрецом, который пользовался «Системой служения» и собрал вокруг себя большую общину. Она умела завлечь окружающих, заряжала их своим оптимизмом. А я была просто рада.
Дигамма явственно ощутил горечь от невозвратимого счастья через связь с богиней, которая за последнее время вышла за рамки только лишь передачи информации от органов чувств.
— Дела шли так хорошо, что Селами удалось заинтересовать людей из Триенада. Местные торговцы собрали крупную сумму, чтобы построить у себя в стране храм в честь «дающей Удачу» и начать получать благословения через «Систему служения». Я так гордилась нашими успехами. Видимо, из-за этого забыла об осторожности.
Лоттирия все больше и больше сбавляла скорость повествования. Тяжесть воспоминаний тормозила ее слова, поэтому Ди решил помочь наводящими вопросами.
— Для начала подобной стройки требуется личное участие верховного жреца. Получается, твоя Селами отправилась в путешествие из Пунта в Триенад. Самый быстрый способ — пересечь море Путей, верно?
— Море, да. Непредсказуемая стихия. А я даже на минуту не задумалась, что может случиться беда. И не стала просить ее подождать, чтобы лучше подготовить экспедицию. Бедная Селами лишь хотела поскорее порадовать свою безалаберную богиню.
— Значит, она так и не доплыла. Печально.
— За декаду до прибытия начался сильный шторм, посреди которого появилось морское чудище и уничтожило корабль. У меня не хватило сил защитить даже Селами. Пришлось просто наблюдать, как она идет ко дну с остальными.
— Не верю я в такие совпадения, Лотти.
— Я тоже. Но узнать, кто это устроил, не получилось. Да и какая уже разница? Погибших не вернуть, а последователи Селами испугались «страшного знамения» и быстро рассеялись.
Последняя фраза отзывалась особенно сильной болью. Из-за нее Лоттирия не заметила, как погрузилась в собственные мысли. А Дигамма за время паузы осознал, что в рассказе не хватает главной детали.