— Нет, все хорошо. У Вас… У тебя же такая замечательная магия. Ты так быстро меня вылечил! Все, как и обещала Богиня.
— Только начал лечить, торопыга. Но Богиня? Она не сказала тебе свое имя?
— Пыталась. Мы с ней не могли говорить, и она написала. Но я плохо умею читать.
— Вот оно что. И вправду, кто бы стал тебя учить на руднике.
— Я не всегда была там, — с едва уловимой обидой в голосе заметила девочка. — Меня начали учить раньше, но не успели.
Однако Дигамме хватило и «едва», чтобы почувствовать ее настроение.
— Прости, не хотел тебя задеть. Я ведь и сам когда-то был каторжником на каменоломне.
— Правда? Но кто же смог поймать Дракона?
Отчего-то этот наивный вопрос его рассмешил.
— Поймать дракона? Ну ты и придумала. Нет, я не сразу получил такое тело.
— Значит, ты был человеком?
— Человеком? Не совсем…
Дигамма вдруг серьезно задумался. Кто же он такой? Из памяти всплыли слова Петера: «Может ты и не человек, но это не значит, что ты хуже, чем человек». Понимал бы он раньше, какую сильную поддержку получает от своего создателя, больше бы ценил того при жизни.
— Впрочем, не важно. Я уже вижу твою любознательность, и это очень хорошо. А проблемы с образованием можно исправить.
Девочка вполголоса повторила ранее незнакомое слово «образование», чтобы лучше запомнить. Дигамма тем временем взял неприметный сверток, лежавший на ящике у входа в сарай, и положил рядом с ней.
— Я тут попытался соорудить тебе подобие шубы и ботинок. Хотя бы частично твой старый наряд утеплим. Как доберемся до цивилизации — купим нормальную одежду.
— Она меховая? Такая мягкая! — тонкие пальцы погрузились в длинный ворс, а затем расправили обновку по кровати. — Спасибо больше, теперь я не замерзну! Вот только…
— Что, размер не подходит?
— Нет-нет, подходит, — девочка стыдливо посмотрела на свои руки. — Мне бы просто смыть с себя грязь, хоть немного. Одежда ведь такая чистенькая.
— А, да. Как-то я упустил этот момент, — Дигамма суетливо оглянулся. — Тебе же хватит хвойной воды? Я потом новой вскипячу.
— Да, конечно.
— Я тогда пойду, ладно? Ты зови, когда закончишь, можно будет поесть. Только амулет не снимай с шеи, хорошо? Он защищает тебя от болезни.
Удовлетворившись кивком в качестве ответа, Ди отправился на улицу, ко входу в заброшенную шахту. Благодаря Особенности он уже смог найти здесь несколько годных кристаллов с энергией Железа, пропущенных добытчиками в прошлом, и решил еще раз все проверить, пока появилось свободное время. Теперь ему придется обеспечивать не только себя, а значит дополнительные материалы для магических предметов лишними не станут.
Когда гигиенические процедуры были закончены, а ребенок — усажен за еду, Ди как бы невзначай заметил.
— Богиню, кстати, зовут Лоттирией. Она отвечает за все, связанное с удачей и везением.
— Лоттирия, — повторила девочка по слогам. — Я запомню. Спасибо, что сказал. Мы же с ней еще увидимся?
Дигамма внимательно следил за ее реакцией на это имя, но так ничего и не заметил.
— Обязательно.
Он поставил на импровизированный стол, сделанный из очередного ящика, склянку с беловатой жидкостью.
— Выпей, когда закончишь. Я уже давал тебе это лекарство, так что может начаться кашель.
— А ты не будешь кушать?
— Нет, я уже перекусил, пока ты спала.
Здесь Дигамма слукавил, ведь на самом деле экономил запасы. Он просто не знал, как далеко до ближайшего поселения и сколько пищи потребуется выздоравливающему ребенку, поэтому решил перестраховаться. Впрочем, и долго голодать нужды не было. Хоть Ди и встал на две ноги, однако все еще мог употреблять сырое мясо без вреда для здоровья. Осталось сходить на охоту будущей ночью, и даже не придется заморачиваться с готовкой.
Девочка продолжала уплетать соленый бульон, но ее взгляд как-то поник.
— Оно, наверное, дорогое, это лекарство.
— А какая разница? Я его вообще сам сделал. Пока Лоттирия тебя искала, я одолжил лабораторию у одного алхимика и подготовился: наварил разных лечебных зелий.
— Ты же шел по важным делам? Прости, что я тебя задержала.
— Не стоит все валить на себя, малышка. Эта остановка была и лично мне полезной. Я смог изучить, скажем так, остатки семейного архива одного знакомого. Узнал много интересного.
— Правда?
Спасение ребенка иногда становится для взрослого подлым поступком. Приложив не слишком много усилий, можно заставить его чувствовать себя обязанным до самой смерти. Но Дигамма не желал играть на чужом чувстве долга.