После прочтения книги, вероятно, вы увидите мир и людей в нем совсем иначе. Это, может быть, новое мировоззрение.
Часть первая
Каменный, 20 век
Где-то на планете
Когда-то очень давно, за тридцать пять лет до даты написания этой книги. Будучи совершенно юным пятилетним созданием, и будучи в очень хорошем настроении, я решил выйти на улицу и поделиться с друзьями своей радостью. Просто так.
И я рубаха-парень вышел на улицу. Помчался на встречу к своим приятелям и только я начал с ними говорить о чем-то, как тут же, практически мгновенно, получил обратно, как это называется, плевок в душу. Что называется, я тут не к месту, меня не звали, и я тут не нужен со всем своим настроением. Это называют «травмой детства».
Ничего не поняв, зачем они это сделали, удивившись происходящему и не найдя с ними общения я пошел домой, с целью узнать у матери, зачем они это сделали и что было не так?
На мой вопрос мать сказала, что люди разные бывают – хорошие и безобразные.
Как так? – подумал я. – Это невозможно.
Это событие вызвало у меня странное сомнение. На этот вопрос «Почему они такие?», к сожалению, ответа не было.
Как я заметил далее шагая по жизни, четкого ответа не было ни у кого.
Так почему и зачем люди делают то, что унижает, принижает, уменьшает другого человека?
Более того, я задался вопросом «зачем» и «откуда» это все происходит? Где его корни и что движет людьми? Как это выдернуть?
Что ведет их и к какой цели?
Похоже, что люди выполняют какие-то не осознаваемые ими действия, как будто управляются чем-то внешним по отношению к ним.
И я сам, в своей жизни, попробовав подобные поступки, дико сожалел о содеянном.
Стало быть, подобные поступки не мои изначально. А как будто навязаны или даже встроены в меня самого.
Но четкого и ясного ответа на вопрос не было обнаружено.
Этот случай был не единственным. Был и другой, не менее интересный.
Когда мне было семь лет я вышел во двор своего деревенского дома. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я вдруг почувствовал в атмосфере наличие каких-то странных, не понятных мне частиц. Дождя не было. Лето. Обычный день. Но в нём существовало что-то еще.
В воздухе присутствовало нечто, что-то до боли знакомое, но как это называется – я еще не знал. Само это ощущение, само нахлынувшее на меня понимание, что я знаю это – вызвало у меня переполох.
Я знал, что это. Но не мог назвать.
В легком ужасе от собственных мыслей, я бросился домой с целью узнать об этом больше у своих деда и бабки. С верой в то, что я не ошибаюсь. Я был готов и на худшее: мне всё кажется и это моё воображение.
Задав им вопрос и тыча пальцем в сторону улицы, залитой светом летнего солнца, я задавал предкам один и тот же вопрос – а может ли присутствовать в воздухе некое невидимое глазу разрушительное воздействие? Что это?
– Назовите мне это, как это называется? – требовал я.
Но в ответ было полное, глухое непонимание сути моего вопроса и пустые глаза.
Я начал ругаться на стариков, что они не хотят мне рассказать всю правду. Упорно заставляя их раскрыть мне тайны этого места.
Но видя перед собой пустоту я понял – они не знали. В их черепах не было ничего об этом и то, что я требовал от них – выходило за рамки их мировоззрения. Скорее всего даже испугались за моё здоровье.
И вот, парень, которому семь лет, врывается в дом, с целью узнать, а не могут ли люди сказать мне, где тут по близости производятся ядерные взрывы, может быть? И почему в воздухе присутствуют радиоактивные частицы в малых дозах неестественного для них происхождения?
Сообразив, что я знаю нечто большее, чем знает моё ближайшее окружение, я принял неправильное решение – перестать делиться своими находками, потому что это странные люди, они не знают обычных вещей.
Или, может быть, я снова оказался там, откуда сбежал в прошлой жизни?
Или мне это показалось?
Но немного позже этих событий, когда я затронул ядерную физику, я узнал свои ответы. Те самые ответы. И понял, что я не сходил с ума.
Но с нахождением этого ответа возник и новый вопрос: а появилась бы ядерная физика, если бы она не померещилась мне тогда, еще в семилетнем возрасте?
Однако история убедительно доказывала мне, что наука существовала задолго до моего рождения.
Но не появилась ли вся эта наука, вместе со всей своей историей и записями в книжках, ровно тогда, когда я об этом подумал?