– Джош!
– Шшш. Всё хорошо. Пей. Пей сейчас, глотай. Поторопись, Серена!
Она присосалась, словно кормилась на протяжении веков. Серена была охотницей, с инстинктом убийцы, искала ли она древние реликвии или пила кровь. Пугающе, страстно…
Как будто издалека ему послышался голос Призрака.
– Вот так, Серена. Глотай.
Это сработало. Она пила во сне и пила в реальной жизни, а затем... она исчезла из сна. И он остался стоять на песке, в одиночестве.
Фантом вернул себя в реальность, где Серена лежала и слабо глотала его кровь, попадающую ей на язык.
Монитор, показывающий сердцебиение тихо сигналил. Тонометр зашипел, будто выпуская воздух из манжета, обернутого вокруг предплечья Серены. В капельнице беспрерывно капал физраствор.
Фантом ощущал холод и пустоту внутри себя.
К черту все это. Это не какая–то там операция. Женщина, которую он любит, возьмет от него, так, как это должно быть, лежа в его объятьях.
Одним плавным движением он скользнул на узкую кровать и вытянулся рядом с ней. В то время как Серена глотала его кровь, он уткнулся носом ей в шею и стал нашептывать успокаивающие, нежные слова, удивляясь, что вообще знал такие. Серена была холодна, все еще так холодна.
Он не понимал, сколько времени прошло, когда Призрак отнял его руку ото рта Серены и послал Фантому исцеляющие волны, чтобы запечатать ранку.
– Она больше не пьет, – произнес Риз. – Если это сработало, она проснется к завтрашним сумеркам.
– Это сработало, – воскликнул Фантом. – Должно сработать.
Он провел еще несколько минут с Сереной, пока Призрак осторожно не потряс его за плечо.
– Пора, брат.
– Нет.
– Фантом, Тень вот–вот рухнет.
Фантом глянул на своего брата, который трясся так, что его зубы стучали. Его татуировка перестала светиться и сейчас просто мерцала.
– Ты должен отпустить её.
Рыдание вырвалось из горла Фантома. В момент, когда Тень отпустит Серену, она умрёт. И если изменение не пройдёт...
"Я потеряю её навсегда".
Призрак слегка сжал плечо Фантома. О, Боже... Фантом закрыл глаза и кивнул. В тот же момент дар Тени перестал действовать, а грудная клетка Серены перестала вздыматься. Ее сердце сделало удар. Другой. И затем все стихло.
В комнате раздался отчаянный крик Фантома.
Глава 32
Чернота кружилась в бесконечной пустоте. Ничего не существовало, кроме холодного ветра и непрерывно терзающего одиночества.
И голод. Голод..., такой, какого Серена никогда не испытывала.
Казалось, будто ее желудок пожирает сам себя изнутри, но ее голод проник еще глубже. В ее кости. В ее душу.
Она не могла открыть глаза, поэтому продолжала лежать и прислушиваться. Девушка услышала биение сердца и легкое дыхание. И что–то другое, вызывающее ее к жизни: это был запах. Она поймала какой–то дымный запах, возможно, серы? Потом появился пьянящий, мускусный аромат... аромат Джоша.
Тепло обжигало ее бок. Сильный, приятный жар растекался по ее телу от плеча до кончиков пальцев ног. Она попыталась открыть глаза, но тут же их закрыла, ослепленная ярким светом, лившимся с потолка. Спустя какое–то мгновение она попробовала еще раз, подталкиваемая нестерпимым, безумным голодом.
На самом деле, она осознала, свет был красноватым и довольно тусклым. Серена оглядела темный потолок, странные цепи, растяжки… и вспомнила, что уже видела все это. Джош лежал на кровати рядом с ней, закинув одну ногу на нее, а рукой обняв за талию. Он уткнулся лицом в изгиб между ее шеей и плечом. Прижаться теснее было невозможно… даже при желании.
– Джош? – Позвала она. Или попыталась позвать. Ее губы шевелились, но не издали, ни звука. Она облизала губы, ее язык наткнулся на что–то острое... О–о… Это, что клыки?
Последние несколько дней промелькнули перед ней, как лавина, дыхание перехватило... дыхание? Подождите... она дышит? Вроде того.
Вампир.
Она разговаривала с Джошем о превращении в вампира, но это всё, что она помнила. До сего момента.
Голод причинял ей мучительную боль. Вскрикнув, Серена села, согнувшись пополам от боли.
Джош оказался прямо перед ней, с широко открытыми глазами и разинутым от удивления ртом.
– Серена!
– Больно, – простонала она, схватившись за живот. – Мне больно.
Джош приподнял её верхнюю губу большим пальцем и испустил победный возглас:
– Детка, это сработало. О, Господи, еще как сработало!