Фантом был здесь с ней, он схватил ее левую ладонь своей правой. Его рука засветилась. Огонь прошелся от кончиков пальцев вверх к ее плечу, и чувство удовлетворения накрыло обоих, когда она рухнула ему на грудь. Долгое время они лежали вот так, сплетенные между собой, обессиленные, еле дышащие…
– Я вампир, – удалось ей произнести через несколько минут. – Почему я дышу?
– Призрак говорит, что это рефлекс. Мол, если тело не помнит этого, то не нужно и дышать.
– Интересно. Могу предположить, что нам много чего предстоит узнать. – Девушка вздохнула, она стала частью нового мира, но в старом остался отец, в чьи обязанности входило убийство вампиров.
Кстати говоря, о неблагополучных семьях.
– Я думаю, мне надо позвонить Валу. Сказать ему, что я не умерла.
– Ну, ты вроде как, умерла. Не жива… так или иначе. И, да. Позвони ему. Он оставил порядка тысячи сообщений на моем мобильном.
– Вряд ли он обрадуется, узнав, что я вампир, – пробормотала она. Серена сделала резкий вздох, вспомнив, что Джош тоже ненавидел их. – А что на счет тебя? Я знаю, как ты к ним относишься. К нам. – Боже, это было просто нереально.
Джош приподнял ее лицо за подбородок. – Меня не волнует, кто ты есть. То, что у тебя выросли клыки, и ты на жидкой диете не меняет того, кем ты являешься.
– Но это что–то большее, да? Я теперь... зло?
Он фыркнул.
– Если ты веришь этим идиотам из Эгиды.
– Так значит я не зло?
Он убрал волосы с её лица.
– Превращение в вампира обнажает некоторые аспекты твоей натуры, ты лучше начинаешь понимать, кто ты есть на самом деле, не зависимо от того, зло ты или добро. Но ты всегда останешься сама собой.
– Я не понимаю, как ты можешь принять все, что связано с вампирами после всего...
– Стоп. – Он перевернулся и приподнялся на локте, теперь она смотрела на него снизу вверх. – Я был взбешен и долгое время не испытывал ничего, кроме ненависти… То, что моя мать и ее клан сделали со мной... Ну… у меня нет для этого слов, но обвинять в этом всех вампиров… Дьявол, да я винил в этом весь мир. Теперь я должен просить прощения у многих, начиная с моих братьев.
Серена смотрела на него, склонив голову на бок. Что–то изменилось.
– Твое лицо! Татуировка пропала. И появилась одна новая... нет, две... вокруг твоей шеи.
Фантом пальцами прошелся по щеке, где когда–то была метка, а затем по шее.
– Одна означает, что я после перерождения, а другая – что я связан.
Серена понятия не имела, что такое перерождение, но времени для расспросов масса.
– Ну, я думаю, это даже лучше, чем обручальные кольца, – поддразнила она. – Ты не сможешь их снять.
– Умная значит, да? – Он кивнул на ее руку. – Это ты получила за свое самодовольство!
Она подняла левую руку и с удивлением увидела, как точная копия его тату проявляется на коже.
– Ты теперь моя, – сказал он. – И никуда от меня не денешься.
– Ты думаешь, я захочу уйти?
– Надеюсь, что нет, я ведь охотник, помнишь? Я всегда получаю желаемое.
Она улыбнулась.
– И что же ты желаешь? Прямо в эту минуту?
И Фантом показал ей…. Прямо в ту же минуту.
Фантом подождал, пока утомленная Серена провалиться в глубокий сон, выбрался из постели, оставив ее набираться сил после кормления, занятий любовью, ритуала связи и такой маленькой вещи как превращения из человека в вампира.
Оставить ее было безумно трудно. Но несколько неотложных дел, таких как собственная пытка и поиск братьев, заставили сделать это. Учитывая несказанное Тени и Ризу, пытка казалась милым развлечением.
Он нашел их в комнате отдыха персонала, дверь была открыта. Они встретили его на пороге.
– Все в порядке? – Спросил Тень, и Фантом тихонько ударил его в плечо.
– Вы знаете, что да. – Как инкубы, они всегда чувствовали, когда кто–то занимался сексом неподалеку.
– Итак, у Серены теперь есть клыки?
– И она связана.
Риз приподнял бровь.
– Ага, отсутствие татуировки на лице о многом нам сказало. – Он хлопнул Фантома по спине. – Поздравляю, мужик. Мы рады, что ты счастлив.
– Да, к слову об этом. – Фантом шагнул в комнату. – Я должен извиниться перед вами обоими. Больше того, я не представляю, как смогу возместить годы ада, что я вам устроил.
Его братья так и остались стоять, не то ошеломленные, не то не верящие в его слова. Скорей всего второе. Никогда раньше Фантом не давал братьям оснований для доверия.
– Итак, э–э... Мне очень жаль. Вы, парни, выручали меня из таких дерьмовых передряг... Я никогда не смогу отблагодарить вас за это. – Фантом улыбнулся, братья молчали, неловко пряча глаза… Единственное, что утешало, так это сознание того факта, что в своих чувствах Фантом не одинок.