— Ну же, давай! — мотивирует меня Алекс, и я сдаюсь. Неохотно я разрешаю вытянуть себя на сцену, и когда оказываюсь на ней, овации раздаются ещё раз, и параллельно начинает играть музыка.
— Как тебя зовут? — спрашивает Алекс в микрофон и подносит его к моим губам.
— Сэм, — произношу я хриплым голосом и чувствую, как щёки обдаёт жаром. Мне так стыдно!
— Сэм, — повторяет он. — Сэм сегодня спасла меня, и поэтому я надеюсь, что вы не против, если я потанцую со своей спасительницей.
Снова все ликуют. Я его спасительница? И как мне это понимать? Я притащила его к сцене, потому что это, чёрт побери, моя работа!
Он всё ещё крепко держит мою руку и использует эту возможность, чтобы притянуть меня ближе к себе. Очень близко к своим бёдрам. Он чокнутый, однозначно! Я настолько смущена, что отворачиваю лицо.
Музыка становится громче, и Алекс начинает ритмично двигать бёдрами туда-сюда. Он прижимается ко мне так, что у меня нет другого выбора, кроме как двигаться вместе с ним. И вот он начинает петь:
— О, горячая девочка, детка, я хочу тебя...
Что, простите?! Ещё больше краски приливает к моему лицу.
— Мур-р-р, ты такая горячая! Не переставай двигаться. Позволь держать тебя за бёдра... — поёт он и приклоняет колено.
— Я не могу сопротивляться, детка, ты такая горячая!
Алекс проводит рукой по моей талии, поднимается вверх до груди. Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но вот он снова стоит передо мной во весь рост и подмигивает мне через мои (да, заметьте, именно мои!) солнцезащитные очки. Его рука скользит дальше по моей спине, пока он флиртует с девушками из публики. Скорее всего, он приглядывает себе кого-то, с кем можно покувыркаться ночью. У этого типа сто пудово туча...
— О, горячая девочка, — он так рядом с моим лицом! — Я готов умереть...
Моё сердце начинает биться ещё быстрее. Я понятия не имею, что со мной происходит или откуда берётся моя неожиданная смелость, но я снимаю с него солнцезащитные очки и надеваю их на себя. Он щурится с непривычки от солнца или от моей наглой выходки – не важно, тем не менее, могу поклясться, что он забыл одну строчку из песни. Потом Алекс всё же ухмыляется, и прежде, чем я опомнилась, он кружит меня рукой.
— О, горячая девочка, — поёт он прямо над моим ухом.
Впервые у меня бегут мурашки по спине от его глубокого, хриплого голоса. Теперь рука Алекса покоится у меня на животе, и он снова прижимает меня к себе. Сейчас зрители прямо перед моими глазами, и я отчётливо вижу, как фанатки в первом ряду закипают, пока он трётся об меня. Да! Он трётся об меня! Это так непристойно. Мне нужно развернуться и врезать ему. Беспомощно я смотрю на край сцены. Кристофер, мой босс, стоит там и наслаждается спектаклем, который устроил Алекс. Он кажется восторженным, поэтому я отказываюсь от идеи устроить впечатляющий уход. Это точно не пойдёт на пользу моей должности в компании.
— Эй, детка, скрась мой день...
Снова он поёт у моего уха, и я поворачиваюсь к нему лицом. Кончики наших носов почти соприкасаются. Его глаза кажутся чёрными, и я не знаю от того ли это, что он недавно накуривался или они действительно такие тёмные – тёмные и опасные. Алекс перестаёт петь, но мелодия продолжает играть. Бэк-вокалисты группы поют припев, а он просто смотрит на меня. Наши бёдра продолжаются двигаться в такт.
— Двигай бёдрами, — подпевает он намного тише в микрофон.
Потом Алекс опускает его и полностью обвивает меня руками. Он подбирается ко мне всё ближе, настолько близко, что я не могу не смотреть на его губы, которые он облизывает языком. Умереть не встать – этот парень чертовски сексуальный, и он пахнет невозможно хорошо, но намного опаснее его голос.
Его сладкое дыхание на моём лице одурманивает. Моё тело словно под высоким напряжением. Один разряд за другим проходят через позвоночник, и в животе порхает целая стая бабочек. В любой момент наши губы готовы соприкоснуться, и я не буду противиться этому...совсем...
Громкая барабанная дробь катапультирует нас в реальность. Песня заканчивается, и публика взрывается овациями. Снова я заливаюсь краской. Алекс отпускает меня, и я испускаю лёгкий вздох облегчения. Он снова берёт мою руку и поднимает её вверх.
— Аплодисменты для прекрасной, сексапильной Сэм!
Теперь всё действительно кончилось, и я пристыженно мчусь со сцены.
***
Оставшийся концерт я наблюдаю с безопасного расстояния. Как раз сейчас «Освобождённые» играют третью песню на бис. Кристофер без комментариев перенял мой пост на краю сцены и сигнализирует группе закругляться.
Последние ноты сыграны и аплодисменты раскатываются над территорией фестиваля. Эта энергия ощущается даже закулисами. Я решаю сегодня вечером в отеле скачать себе на iPhone альбом «Освобождённых».
Волонтёры с полотенцами проходят мимо меня и Верстиген тоже. Он хлопает меня по плечу в знак благодарности, что я вовремя откопала его подопечного.
Участники группы уходят со сцены насквозь пропотевшие. Я не могу не взглянуть на Алекса, снявшего во время концерта майку и обнажившего потное мускулистое тело, которое он теперь вытирает полотенцем. Потом он обнаруживает меня.
— Хей, — говорит Алекс и подходит ко мне. — Моя спасительница! — Он целует меня в щёку, и я снова вся как на иголках.