Я сильно изменился со времен бесшабашной молодости. В свои 33 года, я не только управлял компанией (хоть и из тени), но и стал мудрее, осознал всю ценность стаи и старался следовать всем законам нашего мира.
А один из этих законов гласил – Альфа никогда не должен рисковать безопасностью стаи.
Я понимал, что сейчас, передо мной стоит сложный выбор: бросить все силы на поиски Сары, или разобраться с уже изрядно надоевшими, одичавшими.
После разговора с Эдрианом, я принял решение, и надеялся, что оно было верным.
**
На самом деле, неделя в грязном мотеле, проведенная за просмотром фильмов, и поеданием бургеров и прочей вредной еды, пошла мне на пользу. Я окончательно окрепла в своем убеждении, ни за что не сдаваться, и не впадать в панику из-за сумасшедших событий прошлого месяца. я вышла из своего укрытия в пятницу вечером. Расплатившись за номер с весьма неприятным парнем по имени Джон, который так и норовил подкатить ко мне, я вызвала такси, забрала машину с парковки университета, где бросила ее в тот злополучный вечер, и отправилась домой.
Войдя в свой дом, я насторожено осмотрелась. Все было на своих местах. Никто не вломился сюда, в мое отсутствие, не разнес все к чертям, не обокрал, и слава богу, не устроил мне засаду.
Приняв наконец-то нормальный душ, я растянулась на прохладных простынях, и крепко уснула.
Наверное, у каждого человека есть предел страха… Когда-то я прочла, что точка максимальной опасности – это точка минимального страха. Страх – весьма краткосрочный мотиватор. Человек не может постоянно находиться в напряжении, он вскоре устает, и просто выходит из ситуации. Иногда – импульсивно, иногда – с истерикой, но выходит. Дискомфорт не позволяет долго терпеть. Вот и я, отсидевшись в мотеле, поняла, что это не моя жизнь. Что я не могу больше прятаться и бояться. Я должна решить проблему, и навсегда забыть об этом ужасном чувстве липкого страха, сковывающем мой позвоночник.
Я впервые спала крепко в эту ночь.
Наутро, я была полна решимости. Собравшись, я зачем-то перемеряла пол гардероба, прежде, чем наконец-то взять себя в руки, и выйти из дома. Погода испортилась, с океана надвигались тучи. Я накинула кожаную куртку, и взяла зонт.
Уверенности слегка поубавилось, когда я подъехала к огромному дому. На улице хлестал дождь, и молнии то и дело ударяли куда-то в гущу деревьев в соседнем лесу. Припарковавшись под навесом с южной стороны дома, я добежала до крыльца, и нажала на кнопку звонка. Через минуту дверь распахнулась.
- О боже! Сара! – это была миссис Эштон – домоправительница Самира. – Проходи скорее!
Она затолкала меня в холл, причитая о том, что я могу простудиться, промокнув под этим ливнем. Поблагодарив женщину за заботу, я прошла в гостиную.
- Дороти, я приехала, чтобы увидеть Самира, или Эдриана… - несмело начала я.
- Их нет! Самир уехал два часа назад. Сказал, какое-то срочное дело в парке, - на этих словах, что-то внутри дрогнуло. Я вспомнила ту ночь, когда Самир оказался у моего дома, раненный после встречи со стаей в парке.
- Я могу подождать его? – я кивнула в сторону библиотеки.
- Да, конечно! Милая, давай я принесу тебе плед и чаю? Дом не отапливается, а на улице такая погода… - Дороти скрылась в недрах дома, причитая.
Я послушно сидела на диване, разглядывая картины на стенах. Интерьер в доме был весьма интересным. Старинные картины в современных рамах соседствовали с произведениями известных мне модернистов. На камине покоился огромный коготь, на золотой подставке. С первого взгляда, можно было подумать, что это медвежий коготь, но нутро подсказывало мне иначе. Дороти вернулась с огромной чашкой ромашкового чая, и пушистым пледом. Вслед за ней вошел коренастый мужчина, в жилетке и старомодных брюках.
- Это мой муж – Дэймон. – миссис Эштон улыбнулась и поправила передник.
- Очень приятно, мистер Эштон, - я пожала руку мужчине.
- И мне, Сара. Вы не против, если я составлю вам компанию? – Дэймон сел в кресло напротив, и достал из кармана брюк трубку.
- Вовсе нет, буду только рада. Этот дом такой огромный… - Пробомотала я, смущенно улыбаясь.