После того, как я проработала два года в ночные смены в небольшой закусочной, мне удалось скопить деньги для следующего переезда. Продав свою крошечную квартиру, мы отправились в Сиэтл. Штат Вашингтон в принципе никогда не привлекал меня. Слишком много лесов, слишком влажно летом и холодно зимой. Постоянный туман и всего 50 солнечных дней в году не отпугнули меня. Я сняла более приличное жилье, и устроилась на более приличную работу секретарем. Так прошел еще один год. Знакомств я не заводила. С Мией сидела наша соседка миссис Ирвин, которая была подслеповата и немного глуха, но мне это было только на руку. Нелюдимая и мрачная, она была идеальным вариантом. Никаких посиделок с подругами, никаких сплетен, никаких вопросов.
Мия тем временем росла просто невероятным ребенком. Она пошла в шесть месяцев. В год уже заговорила. Смышленая, добрая, такая нежная, она была для меня целой вселенной. Приходя домой после тяжелого дня, я утыкалась носом в кудрявую голову и вдыхала чудесный аромат. Запах моей дочери.
После всех ужасов с обращениями, мой организм сводил меня с ума, но после рождения Мии все изменилось. Слух все еще был очень острым, обоняние – нечеловеческим, ровно, как и зрение, но постоянные позывы обратиться прекратились. Я очень редко теперь чувствовала шевеление моей волчицы внутри. Она будто спала. И меня это полностью устраивало.
Кое-как собрав свою жизнь по кускам, я с радостью замечала, как страхи отступали. Толи от жизни в постоянном напряжении и страхе, толи от веры в светлое будущее, я постепенно успокоилась, и перестала вздрагивать при каждом шорохе. Сегодня я начинала новую жизнь.
Неделю назад, я набралась смелости и подала заявку на открытую вакансию в Сан Индастриз – огромное рекламное агентство. Оно было известно не только на восточном побережье, но и по всей стране. Компания занималась разработкой рекламных стратегий для всемирно известных брендов. У меня тряслись руки, когда я открывала имейл, с ответом на мой запрос.
Меня выбрали! Я радовалась как девчонка, когда прочла, что была принята даже без интервью! Неужели боги снизошли и решили, что довольно с меня мучений? Я была невообразимо счастлива… ровно до сегодняшнего утра. Реальность накрыла меня, когда я оставила дочь в саду, и поняла, что я боюсь. Безумно боюсь снова быть старой Сарой. Той, которая не пасовала перед трудностями, той, которая умела произвести фурор в любой компании, той, что была профессионалом. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Опухшие глаза, острые скулы, волосы, которые я пыталась упорно выпрямить, снова завились у висков. Проклятая влажность. Отругав себя за слабость, я вытерла слезы, и продолжила путь.
Я сидела в огромном кабинете, в котором зеркальных поверхностей было больше, чем в магазине зеркал. До блеска отполированный каменный кофейный столик, шкафы с зеркальными дверцами, огромные витражные окна, впускающие тусклый свет и гигантский письменный стол. Такой же блестящий, как и все остальное. В дверях появилась невысокая худая женщина, и я напряженно выпрямилась в кресле.
- Мисс Хенсон? – после утвердительного кивка, дама опустилась в гигантское кожаное кресло за столом. Мне захотелось хихикнуть, так нелепо все это смотрелось. Будто ребенок залез в родительское кресло, - меня зовут Ирис. Я директор по персоналу.
Ее низкий, утробный голос никак не вязался с внешностью. Я ожидала услышать что-то более писклявое.
- Очень приятно, - пробормотала я.